Коллектив авторов - История Древнего мира. Том 3. Упадок древних обществ

Мы знаем лишь, что появление развитой культуры у этого народа относится к первым векам нашей эры. Около 3000 лет назад отдельные племена индейцев — предки майя — начали свое продвижение из горных районов в глубины лесной равнинной зоны на юге Мексики и севере Гватемалы. Это была не слишком благоприятная для жизни территория. Даже сегодня природа здесь дика и своенравна. На пути человека плотной стеной встают лесные деревья-исполины — кедр, махогониевое дерево, сапот, пальмы, опутанные лианами и прикрытые снизу колючим кустарником. Ядовитые змеи, скорпионы, москиты и летучие мыши-вампиры представлены здесь более чем в избытке. Неистовые тропические ливни в мгновение ока смывают и уносят прочь тонкий слой плодородной почвы, а дождевую воду тут же впитывает пористый известняк. И в этих трудных условиях первые поселенцы — майя строили в джунглях простые хижины из дерева и глины, с высокими крышами из пальмовых листьев. Они вырубали лес грубыми каменными топорами и выжигали его, расчищая в зарослях небольшие участки для своих скромных посевов маиса, фасоли и тыквы

Применение в частных хозяйствах труда рабов, лишенных средств производства, имело определенные экономические преимущества: возможность распоряжаться работниками, перебрасывать их на более важные в данный момент участки работы, применять разделение труда. Но при этом необходим был тщательный контроль за рабами и особые меры принуждения. Такой контроль был возможен только в хозяйствах ограниченных размеров. Когда же в связи с дальнейшим развитием частного сектора имения стали разрастаться и превращаться в огромные хозяйственные комплексы с массой рабов, то организовать этих рабов и проследить за ними стало очень трудно. Крупное землевладение древнего типа вообще имело экономические пределы для своего роста: необходимость содержать значительный аппарат по надзору могла привести к тому, что этот аппарат начинал поглощать весь прибавочный продукт, производимый работниками имения, и даже часть необходимого. В силу этих причин крупные рабовладельческие хозяйства могли существовать сравнительно недолго, как это и случилось в стране классического рабовладения — Италии.

Изменения в традиционной общественно-правовой структуре, равно как и взаимодействие различных этнических слоев в рамках мировых держав, оказали существенное влияние на социальную психологию народных масс и развитие культуры. Для большинства стран к концу второго периода древней истории характерны взаимовлияние и синтез культурных комплексов, созданных разными народами. Синтез культуры приводил к известному универсализму: распространению нескольких языков в качестве основных канцелярских, литературных и даже разговорных (в Передней Азии такими языками были греческий и арамейский, в Индии — санскрит и пали, в Западном Средиземноморье несколько позже — латынь и т. п.). Явлением сходного порядка были поиски универсальных божеств, которым подчинены все народы. Однако сама структура мировых держав, сочетавших в себе централизованный аппарат управления с самоуправляющимися коллективами, препятствовала победе универсализма. Эти коллективы — и города, и сельские общины — стремились сохранить свои особые, освящающие их культы и свои обычаи, что как бы подчеркивало прочность и в то же время исключительность данного коллектива, его обособленность. Сосуществование партикуляризма и универсализма можно проследить во многих областях духовной жизни того времени.

Изменились и проблемы, которые ставили религия, философия, литература и искусство. Если в античных полисах главным героем был гражданин, а в восточных империях предшествующего периода — царь, то теперь все больше и больше на передний план выступает человеческая личность, как таковая. Когда социальное положение человека было определено с его рождения, когда его действия помимо личной воли определялись традиционными связями с другими людьми (равными ему или стоящими выше и ниже его на социальной лестнице), человек не осознавал себя как самодовлеющего индивида. Когда же начинают разрушаться сословные перегородки, слабеют традиционные связи, создается иллюзия, что человек может быть обособленным, может сам решать стоящие перед ним вопросы, отвечать за свои поступки. Но обособленность и свобода действий человека были иллюзорны, он находился во власти общественных сил, осознать которые не мог, поэтому окружающий мир воспринимался им как враждебный и непонятный. В этих условиях перед индивидуумом возникают вопросы о цели, которой он должен следовать в своих действиях, о причинах его удач и неудач, о мере его ответственности за свои поступки, о справедливости (или несправедливости) миропорядка, о правомерности возмездия, об избавлении от страданий. Многие философские школы пытались найти ответы на все эти морально-этические проблемы. Одни философы утверждали, что человек обладает свободой воли, и полагали, что выбор его должен состоять в уходе от общества; другие говорили, что вся жизнь человека предопределена, поэтому не следует стремиться к лучшей доле, а нужно лишь добросовестно выполнять то, что ему предназначено судьбой. Но философия не могла предложить разрешения конфликта между индивидуумом и миром, которое было бы достаточно всеобщим. Гораздо более важную роль здесь играла религия.

Начало упадка древних рабовладельческих обществ ознаменовалось поисками богов-спасителей, которые оградили бы своих приверженцев от зла и смерти. Спасение мыслилось или в действительной жизни (царство божье на земле), или в духовном слиянии человека с божеством. В это время получил распространение буддизм и зародилось христианство. В них были преодолены партикуляризм, этническая или сословная ограниченность прежних культов. Обе эти религии обращались к человеку, обе признавали жизнь страданием и предлагали пути спасения от него. Эти пути в буддизме и христианстве были различны: буддизм призывал к преодолению страданий через отрешение от всех мирских связей (семьи, варны, собственности) и подавление всех желаний и таким образом — к достижению полного успокоения. Христианство же призывало к единению в религии, к любви, которая не должна делить людей на своих и чужих. Христианство обожествляло страдание — именно страдающим должна была открыться божья благодать. По существу, в раннем христианстве проявилась психология человека, лишенного всех общественных связей и гарантий. Христиане воспринимали себя не членами какого-то определенного традиционного коллектива, что было характерно для общественной психологии предшествующего периода, а всего лишь временными странниками на земле. И в то же время человек как личность находился в центре всего христианского вероучения: он нес ответственность не только за свои личные действия, но и за всю мировую несправедливость, однако при этом он обладал возможностью выбрать путь, который привел бы его к спасению (но не в этом мире). Универсализм проповеди будущих мировых религий, обращение этой проповеди к отдельному человеку вне его социальных и племенных связей привели к тому, что эти религии пережили породившие их древние общества и распространились за их географические и хронологические границы.

Читать дальше