Дмитрий Фролов - Советско-финскй плен 1939-1944

Нередко дизентерия сопровождалась тяжелой формой пневмонии. Особенно это было характерно для поступавших в лагерь ослабленных военнопленных из фронтовых приемных пунктов. Клиническая картина в таком случае была очень тяжелой — смертность доходила до 7 %. Однако, несмотря на принимаемые профилактические меры, ситуация с данными заболеваниями оставалась крайне тяжелой на всем протяжении существования лагеря.

Другим заболеванием, которое существенно увеличивало процент смертности среди военнопленных, была дифтерия. Как и в случае с дизентерией, она в основном заносилась из фронтовых приемных пунктов. Лишь только за июль — сентябрь 1944 года в Череповецкий лагерь поступили 172 военнопленных, больных дифтерией. Пик поступления заболевших пришелся как раз на тот период, когда в лагере сложилась катастрофическая ситуация с противодифтерийными сыворотками. И именно в это время в лагерь стало прибывать особенно большое количество финских военнопленных. Отсутствие эффективных медицинских препаратов для профилактики и борьбы с дифтерией в лагере привело к большому проценту смертности среди финнов. К сожалению, установить точное количество умерших от этого заболевания финских пленных очень сложно, так как мы не располагаем всеми необходимыми данными.

Отсутствие нужных для борьбы с дифтерией медикаментов резко увеличило смертность пленных до 17,9 % от общего количества заболевших. Для сравнения примем к сведению доклад начальника управления Череповецкого лагеря № 158 капитана Тимошенко, в котором отмечалось, что в начале 1944 года при наличии вакцин против дифтерии смертность не превышала 0,18 % от общего количества заболевших [155]. После выздоровления, в целях обеспечения профилактических мер, переболевших военнопленных изолировали от остального контингента лагеря в отдельном бараке.

Кроме инфекционных больных, в Череповецкий лагерь с этапами постоянно прибывало большое количество и больных дистрофией. Лагерная администрация была вынуждена госпитализировать их сразу же после прибытия. С момента прибытия первой партии пленных на всем протяжении функционирования лагеря ситуация не менялась в лучшую сторону. Так, например, в 1942 году в лагерь, поступили 93 дистрофика, в 1943 — 259, в 1944–1294 человека, больных дистрофией. Нередко в лагерь доставлялись уже трупы.

Военнопленных, больных инфекционными заболеваниями, срочно госпитализировали, но избежать смертности среди них, несмотря на усилия медперсонала, не удавалось. За интересующий нас период с 1942 по 1944 год в лазаретах санитарных частей и в лазарете управления лагеря от разных болезней, преимущественно от дистрофии, дизентерии, брюшного и сыпного тифа, умерли 586 военнопленных. По годам эти данные распределяются следующим образом:

1942 — 15 человек,

1943 — 29 человек,

1944 — 542 человека [156].

Эти данные при водятся в «Истории лагеря МВД 158 для военнопленных г. Череповец 1942–1948 гг.», датированной 29 марта 1948 года. Впрочем, в другом документе, «Докладе о деятельности расформированного лагеря МВД для военнопленных № 158, дислоцировавшегося в Вологодской области» от 10 января 1949 года, информация об умерших здесь приводится несколько иная. Так, за весь период существования лагеря, скончались 2 130 военнопленных. Из них:

В 1943 — 32 человека,

в 1944 — 600 человек.

Среди них, по свидетельству Т. Малми, умерли 103 военнопленных финской армии. По данным череповецкого журналиста В. Кононова, составившего на основании данных архива МВД Вологодской области список умерших финских военнопленных, в лагере № 158 НКВД СССР скончались 110 финнов.

Руководящие работники лагеря вполне объективно оценивали недостатки и просчеты в организации медицинского обслуживания военнопленных. Более того, они всерьез были обеспокоены таким положением вещей. Естественно, во многом это было вызвано не столько гуманизмом и человеколюбием, сколько требованиями УПВИ НКВД СССР о трудовом использовании пленных и выполнении ими производственных заданий.

На основании приведенных выше примеров можно сделать вывод о том, что общий процент заболеваемости и смертности военнопленных существенно зависел от того, в каком состоянии прибывали этапные эшелоны с фронтовых приемных пунктов.

Ситуация с плохим медицинским обслуживанием сложилась не только в Череповецком лагере № 158, но и в других местах размещения военнопленных. Например, в докладной записке заместителя начальника управления Унжлага (Горьковская обл.) лейтенанта госбезопасности Кабанова и заместителя начальника санитарного отдела этого лагеря Широкова на имя начальника управления Унжлага Автономова от 15.05.1942 года отмечалось, что состояние здоровья лагерного контингента по сравнению с концом апреля 1942 года резко ухудшилось. В этот момент в лагере находились 1294 человека. Если в конце апреля медицинская комиссия определила годными к физическому труду 527 человек, то в середине мая трудоспособных было всего 223 человека. Остальные военнопленные страдали, в основном, от авитаминоза, с превалированием пеллагры, с характерными для нее признаками: отеками нижних конечностей, сухостью кожи, пигментацией, специфическими сыпями, резким истощением и понижением интеллекта.

В этом документе, в частности, отмечал ось, что, несмотря на освобождение от работ и помещение в стационары больных, цифра первично обращающихся за медпомощью не снижалась, а наоборот росла. Так, по сравнению с 20 апреля 1942 года количество госпитализированных военнопленных увеличилось на 34,2 %. Если 30 апреля 1942 года на стационарном лечении находились 485 человек, то 10 мая — 548 военнопленных. Кроме того, к пеллагре, по свидетельству Кабанова и Широкова, добавилось бессимптомно протекающее воспаление легких, дававшее 100 % смертности. Таким образом, количество госпитализированных больных нарастало за счет военнопленных, страдающих авитаминозом и пневмонией.

Руководство лагеря в своей докладной записке выделяло несколько основных причин, вызвавших массовое заболевание желудочно-кишечными инфекциями в мае 1942 года:

— неправильное трудоиспользование военнопленных,

— плохие бытовые условия,

— весенне-летние инфекции,

— недостаток квалифицированных медицинских кадров,

— обострение пеллагрозных заболеваний,

— недостаток питания.

Если с первыми четырьмя причинами санитарный отдел лагеря мог справиться своими силами, то последние связанные между собой два обстоятельства — пеллагра и недостаточное питание военнопленных вызывали тревогу у администрации Унжлага. Существовавшая система замены недостающих продуктов на другие привела к тому, что в рационе пленных не хватало витамина рр — никотиновой кислоты. Для уже больных пеллагрой и другими заболеваниями требовалось мясо, но его не хватало.