Альфред Крофтс - История Дальнего Востока. Восточная и Юго-Восточная Азия

Крестьяне, суеверные и реакционные, мало доверяли партийному правительству. Либералы Хара и Като считались марионетками «Мицуи» и «Мицубиси». Возможно, что действительно парламентарии Сэйюкай имели акции в четырех пятых от общего числа крупных корпораций, а также что вклады в политические кампании на сумму более 300 тысяч иен были довольно распространенным явлением в стране, средняя заработная плата составляла едва иену в день. Фермерам-арендаторам политические права казались по существу лишь шансом перераспределить земли.

Недовольство в деревне влияло на городских рабочих, обычно мигрантов из сельской местности, которые возвращались к семейному рисовому участку, когда работы на заводе не хватало, и были большей частью не организованы.

18 лет спустя, после создания Национальной федерации рабочее движение достигло незначительного прогресса. И хотя послевоенный упадок деловой активности был остановлен работами по ликвидации последствий землетрясения, это огромное несчастье вызвало увеличение налогов и периодические финансовые кризисы. В национальной экономике были слабые места, способствовавшие недовольству, которое поддерживалось серией публичных скандалов, где были замешаны ведущие партийные политики. [422] Особенно некоторые спекуляции политического характера ценными бумагами на Южно-Маньчжурской железной дороге, которые напоминали эпоху Гранта в Америке, и позже скандал в 1927 г., связанный с лицензированной проституцией в Осаке.

МИД во главе с бароном Сидэхарой Кидзюро оставался в дружественных отношениях с государствами — участниками Вашингтонской конференции. Тем не менее националисты выражали обеспокоенность серией случаев пренебрежительного, по их мнению, отношения к Японии. Наиболее серьезными были исключение японцев из списков потенциальных иммигрантов в соответствии с Биллем Джонсона об иммиграции и санкционирование британским парламентом в 1925 г. создания в Сингапуре военно-морской базы с целью обеспечения господства Великобритании в Южных морях. Китайское националистическое правительство продемонстрировало возросшую решительность, переведя свою столицу в Нанкин, далеко от сферы влияния Японии. [423] Япония четыре года отказывалась перевести свое посольство из Пекина. В 1929 г. министр иностранных дел К.Т. Ванг направил Токио ноту, в которой он потребовал досрочного прекращения действия экстерриториальности и специальных привилегий.

Неправительственные учреждения — некоторые из них ответвления Братства Черного дракона — стремились стать спасителями страны. Общество «Павловния», организованное среди правых профессоров, критиковало «подрывные» учения в школах и в прессе. Такие движения, как Великое японское производство, Национальный фонд, Общество национального духа, привлекали к себе внимание видных спонсоров и посвящали свою деятельность национальному очищению, паназиатизму и анти-европеизации. Дзимму Кай (Ассоциация Дзимму. — Пер. ) и Ронин Кай были созданы в честь легендарных героев. [424] Первый император и сорок семь ронинов, см. гл. 2, 5. Имеется полное описание обществ в: Byas Н. Government by Assassination. New York, 1942. P. 198 ff. Ассоциация Кровавой клятвы по существу придерживалась культа убийства. Эти общества оказывали давление на общественное мнение. Они поддержали закон о поддержании общественного спокойствия 1925 г., в соответствии с которым к тюремным срокам приговаривались все те, кто пытался «изменить национальную политику». Они спровоцировали убийство премьер-министра Хары и резню во время чрезвычайной ситуации в связи с землетрясением. Журналисты проследили их преступные планы в каждом кризисе, который вел к войне на Тихом океане. Однако после их слияния в Национальный совет патриотических обществ (1931) их влияние упало. В них не было необходимости: их программа была принята императорской армией.

Полвека почти непрерывных побед подняли престиж военной касты. За мрачной авансценой ожесточенных споров и коррупции поднимался пик самопожертвования и блеска: война, которая унизила могущественную Россию четвертью века раньше, — высота 203 и Цусимский пролив. Руководители вооруженных сил, все ушедшие в иной мир, кроме адмирала Того, полуобожествлялись. Однако младшие в ту пору офицеры, которые разделяли их славу, все еще командовали императорскими вооруженными силами. К каким более достойным лидерам могла обратиться страна?

Тонкая пропаганда сыграла свою роль. Люди в полной униформе вновь появились на улицах, и самурайский меч, который носил каждый офицер, снова стал «стальной Библией» Японии. Синтоизм постепенно трансформировался из массы народных мифов в военную веру. После императорского храма в Исэ самым священным местом в империи был храм Ясукуни, к юго-западу от дворца, посвященный Мэйдзи Тэнно (император Японии в 1867–1912 гг. — Пер. ) павшим воинам. Сын Неба сам приходил ежегодно почтить память героев страны. Более молодые офицеры низкого происхождения заменяли членов кланов Сацума и Тёсю. Связь между солдатом и крестьянином была прочной. Она должна была образовать ядро национализма Сёва, который был направлен против города, коммерции и иностранцев.

Благодаря армии тысячи бедных крестьянских мальчиков получили самую большую надежду на карьеру. Офицеры усвоили конфуцианское отношение «отца и матери» к молодым новобранцам [425] Один японский капитан сообщил военно-морскому атташе США, что на его крейсере лишь однажды была нарушена дисциплина. В виде наказания он приговорил себя к шести неделям ограничения свободы на корабле за то, что не сумел продемонстрировать своим подчиненным совершенный образец поведения. , чья тяжелая жизнь на рисовых полях хорошо подготовила их к суровой дисциплине в вооруженных силах. В то же время молодые младшие офицеры меньше подвергались наказанию по сравнению с Европой. Им позволяли участвовать в политических акциях и даже критиковать своих командиров. В 1930 г. многие из них присоединились к Сакура Кай, или Лиге сакуры, закрытой для офицеров более высокого звания и целью которой являлось «освобождение от капиталистического угнетения и сопротивление политике иностранного умиротворения». [426] Scalapino. Op. cit. P. 364.

Концепция божественной миссии была известна философам Мэйдзи. Ее главным проповедником был канонизированный мятежник Сайго Такамори. Приверженцы синтоистского язычества предложили включить в школьный курс истории следующий эпизод: Дзимму, первый император Страны Богов, приказал: «Пусть восемь углов мира будут собраны под одной крышей. Разве это не будет хорошо?» [427] Доктрина называлась «Хакко-итиу» — «восемь углов, одна крыша».