Виталий Полупуднев - У Понта Эвксинского (Том 2)

Крестьянин запнулся и вопрошающе уставился глазами на бородача.

- ...Саклею, сыну Сопея, лохагу пантикапейскому, - подсказал покупатель, надменно оглядывая толпу.

- О! - восхищенно отозвались многие.- Какого хозяина приобрел!.. Сыт будешь!

- Саклея?..- поразился Астрагал, широко разводя руками.- Был я у него должником, разорен этим человеком - и вот к нему же в рабы попал!

- Ну? - сердито перебил его покупатель. - Может, не нравится, так я другого найду!

- Нет, нет! - спохватился Астрагал.- Это я так, к слову сказал. Так вот - продаю себя навечно в рабство господину и хозяину Саклею... за цену...- Дальше следовало перечисление того, на чем они сторговались.

Тут же кузнец за небольшую мзду надел на шею новоиспеченному рабу ошейник и велел стать на колени перед наковальней. Несколько ударов молотком и Астрагал поднялся на ноги. Чужим, одичалым взором оглядел он толпу, потрогал рукой за ошейник... Совершилось!.. В толпе раздался смех. Раб попробовал улыбнуться, но лицо перекосилось в гримасе, еще больше развеселившей толпу.

Человека не стало. Он за одно мгновение превратился в "говорящее орудие", двуногий скот. Теперь ему не было места с людьми, он не являлся членом общества, стоял вне законов и установлений, не защищенный ничем от прихоти и каприза хозяина. Последний мог уморить его голодом, забить до смерти палками, убить, как негодную собаку, не неся за это не только ответственности, но даже не рискуя ни добрым именем, ни благорасположением

- Зачем, Анхиал, ты купил этого нищего? - спросил кто-то из толпы.

- Взамен беглого,- буркнул тот, не оборачиваясь.

Астрагал смотрел на семью я мысленно прощался с нею. "Теперь вы не умрете с голоду",- говорили его глаза, наполненные влагой. Маленькая дочь хотела кинуться к отцу, но он сделал жене знак рукой, и та удержала девочку.

- Пойдем,- зевнул Анхиал, которому уже надоели формальности.Скажи, куда внести плату? Этим, что ли? - он кивнул головой в сторону семьи. Тот подтвердил. Они удалились.

2

К храму подошел покачиваясь Зенон, одетый в полинялую хламиду. Он наблюдал торговую сделку и сейчас смеялся от души. Бывший воспитатель обрюзг и еще больше постарел, но одутловатость серого лица, свидетельствующая о постоянном пьянстве, скрадывала его весьма преклонный возраст. Жрец встретил его приветливо, ибо Зенона знали и уважали, как человека, близкого ко двору в прошлом и живущего царскими подачками сейчас.

- Вы видите, о люди,- тоном наставника громко произнес старый гуляка,- как многие рвутся скорее найти себе доброго пастыря, кормильца и хозяина! Ибо у рачительного господина раб сыт, одет и доволен своей долей. А предоставленные себе простые люди и варвары не умеют построить свою жизнь, не могут сорвать с дерева счастья его плоды, использовать жир и сок земли. Они нерадивы, когда сеют и жнут, расточительно расходуют те запасы, что заготовлены на зиму, пропивают зерно, не думая о завтрашнем дне. Они подобны птицам, что клюют и раскидывают ногами корм, не ведая, чем я как будут жить завтра. И вот дальновидные из них, понимая, что смогут жить лишь под десницей мудрого и строгого господина, сами идут в рабства. Великий мудрец Аристотель сказал, что рабство есть справедливость богов. Как боги властвуют над жизнью всех людей, так избранные являются господами всех, кто ниже их. В основе рабства лежит не сила, а взаимопомощь между мудрым я тем, кто рожден со слабой головой, но с сильными руками...

Слова его разносились по площади, и толпа вокруг стала быстро расти. Зенон с видом пророка воздел свои отекшие руки и поднял вверх мутные от пьянства глаза.

- Истинно! - заключил жрец, склоняя лысую голову.- Твои речи, Зенон, всегда мудры и угодны богам!

- И толстобрюхим архонтам! - раздался в тишине резкий голос.

Все вздрогнула. Жрец вскинул голову и стал шарить глазами по лицам случайных слушателей. Зенон выпучил глава с красными белками.

- Что?.. Кто сказал?..

- Я сказал!.. Хлеб у народа отняли да Митридату послали! Теперь ждут Митридатовых солдат - народ усмирить! А то голодные могут взбунтоваться... Астрагал в рабство пошел не потому, что там хорошо, а потому, что детей накормить хочет. И от семьи отрекся, чтобы дети свободными остались, а не попали в рабский хомут. А ты, старый пьяница и развратник, смеешь говорить, что в рабстве хорошо! Видно, за амфору вина ты давно продал свою душу и грязное тело! А еще ходишь на моления единого бога!.. Наши прадеды не знали рабства, это эллины принесли его на нашу голову вместе с роскошью и дорогими винами. Не так ли, братья сатавки?..

Это говорил высокий человек, одетый в лохматые шкуры. Черное от загара и ветра лицо, вытянутое по-лошадиному, выдавало в нем человека, живущего у степного костра. В руках он держал копьецо.

Толпа зашумела, зашевелилась, как растревоженный муравейник. В лицо Зенона полетели оскорбления. Жрец поспешно отступил к храмовому входу, мигнул иеродулу в синем хитоне и приказал ему бежать за рыночной стражей. Зенон засопел, одутловатое лицо его из синюшне-серого превратилось в землистое.

- Чужеземцы съели хлеб наш! Всё вывезли!

- Последние запасы выгребли!.. Оголодал народ!. Хлеба уже нет, а впереди зима. Как жить будем?.. Все умрем с голоду!..

- Фракийцы наш хлеб везут, Митридат - везет, дандарии жрут наш хлеб! Почему царь не прогонит всех нахлебников?

- А потому,- резко и громко отозвался высокий человек в шкурах,потому, что царь Перисад продал свое царство и всех нас Митридату!

- Как продал? Что он говорит? Разве может царь продать народ свой?

- Не может, а уже продал! Для этого и Диофант приезжал. Теперь ждите Митридатовых солдат, они с вас две шкуры сдерут, мясо с костей снимут!..

- О боги, страшные слова говорит этот человек!..

- Довольно, расходитесь, вон уже бегут стражи!

- Спасайтесь!

Со стороны порта к храму бежала толпа рыночных уборщиков. Впереди размахивал палкой Атамаз. Толпа поспешно рассыпалась кто куда. Высокий человек, что произносил поджигательские, бунтарские речи, исчез в переулке.

- Что случилось? - спросил Атамаз, хмуря брови.- Почему стражу звали?

- Ловите бунтарей, ловите! - волновался жрец, показывая пальцем. Но ловить было некого, толпа разбежалась.

- Ну хорошо,- решительно кивнул головой Атамаз, узнавши, в чем дело,- мы разыщем этого бунтаря, не уйдет!.. Эй, за мною!

Зенон, тяжело ступая ревматическими ногами, спешил скрыться в храме Синдиды. Народных волнений он боялся страшно и проклинал себя за неудачное высказывание перед толпой.

3

Не все поступали как Астрагал. Многие, вместо того чтобы продавать самих себя, торговали детьми. На понтийские корабли, что грузились хлебом, толпами, как козлят, загоняли малышей, преимущественно мальчиков, купленных по неслыханно дешевой цене.