Мошков Александрович - Новая теория происхождения человека и его вырождения

Кроме того, нет почти ни одной части мужского или женского костюма, которой бы мы не нашли у другого пола. Так, мужские шальвары мы встречаем у женщин: гуцульских (в Карпатах), казанских татарок, пшавов, гагаузов (в Болгарии), джалдов, аббисинцев и сиамцев.

Великорусские красные мужские рубахи оказываются у женщин: ингушей, удинов, кистинов, пшавов, чеченцев, кавказских татар и армян. А в то же время юбки, считающиеся во всей Европе принадлежностью женского костюма, встречаются у мужчин албанцев. К той же категории фактов нужно отнести одинаковость покроя мужского и женского верхнего платья, которая часто наблюдается у малороссов и белорусов, и на которую указывают также у монголов и калмыков. А при несходстве мужского и женского костюмов у некоторых племен, как бы в воспоминание их прежнего тождества, существует обычай девушек в торжественные минуты жизни, например, при венчании, надевать некоторые части мужского костюма, как это мы видим у русских галичанок.

Обычай нашего православного духовенства носить длинные волосы, как известно, сходится с таким же обычаем всех европейских женщин. Он оказывается очень древним, международным и, по словам Герберта Спенсера, является признаком «земного достоинства».

Что касается волос, то кстати уже будет упомянуть, что еврейские «пейсы», в виде длинных локонов на висках, встречаются в разных местностях как принадлежность женского костюма: у крымских татарок, у гагаузок (в старину), у женщин турецких сербов, у русских галичанок, у грузинок, в Дагестане, у казанских вотячек и у женщин Сиама.

Сходство костюмов духовных лиц с женскими кажется мне не случайным. Произошло оно, вероятно, потому, что женщины, вследствие консерватизма, а духовные по предписанию религии, носят одни и те же очень древние костюмы, которые были когда-то общими для мужчин и женщин.

Таким образом, из собранных нами этнографических материалов видно, что школа Бахгофена была далеко не безосновательна, отыскивая отдаленном прошлом человечества следы «гинекократической эры». Мы могли бы теперь исправить ее взгляды только в том отношении, что «золотой век» женщины не был явлением обязательным и одновременным во всем мире. В разные времена он существовал у отдельных народов, но у одних мог повторяться несколько раз через большие промежутки времени, а у других могло его и вовсе не быть. Это видно хотя бы из того, что приведенные нами факты высокого положения женщины в обществе встречаются в обычаях и верованиях далеко не у каждого народа.

В следующей главе мы дадим еще более материалов по тому же самому вопросу, но полное его освещение возможно только во втором томе настоящего сочинения, когда будет речь о «вырождении человечества».

Древность этого обычая и причины его появления. Замена материнского права отцовским. Выбор невест по признакам белой расы. Испытание их ума загадками и неисполнимыми задачами. Обмен четверостишиями. Требование от невест веселого нрава. Испытание воинственности женщин и их физической силы.

Если, как мы приводили в предыдущей главе, существует наследственность перекрестная, и если в жизни народов могли быть такие случаи, когда в одном или нескольких поколениях рождались женщины, стоявшие наравне с мужчинами или даже выше их, то естественно, что у таких женщин, в силу той же перекрестной наследственности, от мужей, стоявших даже ниже их, рождалось мужское поколение более высокое, чем от других женщин.

Этот факт не мог пройти незамеченным. И действительно, многие народные обычаи подтверждают верность нашего предположения.

«Утроба матери, – говорили древние, – кладет печать на ребенка», и думали, что кто-бы ни был отец, но от благородной матери дитя будет всегда благородным. Такого мнения держался, между прочим, и знаменитый Ликург. На этом основании запрет на неравный брак существовал только для мужчин высших сословий, для женщин такого запрета не было. В Африке, например, принцессы могли совершенно свободно выбирать себе мужа, и даже в том случае, если он был рабом, дети считались принцами. Так что принцессы одним своим выбором могли возводить в начальники простых землепашцев. По той же причине у многих народов аристократическое происхождение передавалось по женской линии, а не по мужской.

Этот обычай, называемый в этнографии «материнским правом», принадлежит к числу международных и весьма широко распространенных, что свидетельствует о его глубокой древности. «Когда Геродот, – говорит Ратцель, – нашел у ликийцев обычай, в силу которого дети принимали имя матери, и родословная велась не по мужской, а по женской линии, он предположил, что этот народ отличается от всех других. Но мы знаем теперь, что этот обычай существует у многих народов вполне сознательно или только в виде следов. Наследование должности начальника по женской линии удерживалось у народов всех рас». «Мак Леннан, – говорит Герберт Спенсер, – доказывает, что родословная по женской линии преобладает во всех частях света и, если бы это оказалось нужным, я мог бы подкрепить его многочисленные доказательства еще множеством других».

Наследственность перекрестная могла действовать только в первых поколениях, когда смешивалась высшая порода с низшей, а затем, когда неравенство между мужчинами и женщинами сглаживалось, то мужчины оказывались все-таки выше женщин по своей организации, и тогда «материнское право» заменялось «отцовским», о чем свидетельствуют многочисленные этнографические данные. Следы порядков, принятых в то время, сохранились в народных обрядах и обычаях, особенно в свадебных. Они свидетельствуют очень красноречиво, что для улучшения породы в древности при заключении браков производился отбор почти исключительно одним женщинам, причем от них требовалась не «женственность», как в наше время, а наоборот, качества, приближавшие их к мужчинам, т.е. те, которые мы приписываем белому дилювиальному человеку.

Сюда относятся: 1) гибкий ум, 2) веселый нрав, 3) способность вызывать у окружающих людей то или другое настроение, 4) храбрость), 5) мужество, 6) физическая сила, 7) ловкость и, наконец, 8) наружность белой расы.

Из истории Царицы Савской, посетившей Соломона, мы знаем, что испытание ума производилось в древности загадками. Тот кто их легко отгадывал, считался человеком мудрым. И вот действительно мы видим, что девушку невесту на свадьбе испытывают загадками. Такой обычай указывает Оскар Кольберг у Мазуров Сувалкской губернии. В испорченном виде мы записали тот же обычай у гагаузов Бессарабской области. Там крестный отец жениха, являющийся на свадьбе представителем жениховой стороны, испытывает загадками же, но не саму невесту, а ее шаферов (по-тамошнему «изметчи»). Обычай этот у древних народов послужил темой для песен и сказок. Американский этнограф Чайльд собрал их много из этнографической литературы разных народов и поместил в своих вариантах к шотландским балладам. Для образчика мы приведем здесь русский вариант на эту тему: