Светлана Лолаева - Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003

И тем не менее на первое заседание Думы Дымов шел с каким-то особенным чувством. Советская власть кончилась, начиналась совсем другая жизнь. Лучше Государственная дума с ЛДПР и коммуняками, чем Верховный Совет с Русланом Хасбулатовым и Александром Руцким.

В здании бывшего СЭВ, а ныне мэрии Москвы, на время приютившей парламент, уже ничего не напоминало об октябрьских боях. Открывавшая Новый Арбат «книжка» была отремонтирована самым тщательным образом, как и Белый дом, в который переселилось правительство. Новое расположение кабинета министров Дымову понравилось, поскольку, по его мнению, Гайдару, Чубайсу, Борису Федорову и другим реформаторам-министрам будет куда проще совмещать правительственные и депутатские обязанности. Единственное, что немного покоробило Дымова, так это решетка, выросшая вокруг Белого дома. Ну, это все-таки были мелочи.

Около входа в здание было очень много людей, не меньше толпилось и в вестибюле. Тут были и журналисты, и депутаты, и те, кого Дымов условно отнес к сотрудникам аппарата. Иногда сквозь всю эту толпу просачивались хорошо одетые люди, ошеломленно посматривавшие по сторонам. Больше всего внимания привлекала группа симпатичных девушек в мини-юбках, пробивавшихся к лифту. «Секретутки „мостовские“, — раздраженно прошипел мужчина, стоявший рядом с Дымовым, — эх, не добрались мы до „Моста“ [50] Офис группы «Мост» Владимира Гусинского во время событий октября 1993 года находился в здании столичной мэрии. Собеседник Дымова либо не знает, либо скрывает, что сторонники Белого дома, сломив сопротивление правительственных частей и заняв мэрию, не смогли захватить помещения «Моста». Причины этого назывались самые разные, официальной версии не существует. тогда, в октябре». Дымов невольно отодвинулся, но мужчина, как бы не заметив этого, продолжил: «Суки, парламент расстреляли, здание заграбастали, а Думу сюда засунули, где и мэрия сидит, и конторы всякие мэрские — один „Мост“ чего стоит».

Дымов отвернулся. Сразу после выборов стало ясно, что в Думу в изобилии прошли люди, которые в октябре 1993 года были по другую сторону баррикад, а потом призывали голосовать против Конституции. Хотя самых отпетых сторонников Верховного Совета не допустили до выборов, все равно в Думу попали и Сергей Бабурин, и Александр Невзоров, и Виктор Илюхин, и многие другие радикальные антиельцинисты. Естественно, с ними в Думу пришли и их помощники и соратники. Пережитое в октябре 1993 года не только не охладило их пыл, но, напротив, сделало еще более непримиримыми к происходящему. Дымов понимал, что ему придется встречать их каждый день, каким-то образом общаться, но еще не решил, какую линию поведения по отношению к ним избрать. Ясно было только, что не здороваться не получится.

«Граждане великой России! Россияне! Уважаемые депутаты Государственной думы, уважаемые гости. В это мгновение взоры России да и всего мира обращены к Москве, к этому залу, где начинает работу Государственная дума». Начало речи щуплого старичка с тонким надтреснутым голосом даже понравилось Дымову — жириновец, кажется, смог подобрать нужные и подобающие месту и времени слова.

Дальше было хуже.

«Мы обладаем гигантскими возможностями: сырьевыми, земельными, промышленными, духовными достижениями, колоссальным потенциалом. Мы обладаем уникальным миросозерцанием. В рамках уважительного отношения ко всему тому, что связано с Европой, Азией, различными регионами и, конечно, с учетом всего рационального, что там есть, мы имеем свою логику развития, относительную самостоятельность, свои собственные традиции, и одним из важнейших моментов этого миросозерцания является общественно-политический размах, определенный разворот мышления и практического действия, который дает возможность в переломные трудные моменты нашей истории очень сильно развернуть наш потенциал».

В зале смеялись. Дымов прикрыл лицо руками и молча раскачивался из стороны в сторону. Ему было очень больно. Если бы с думской трибуны звучали призывы к немедленному восстановлению СССР или омыванию сапог в Индийском океане — это хотя бы укладывалось бы в логику политической борьбы. Но щуплый старичок не был страшен, он был смешон, и вместе с ним смешной казалась Государственная дума.

«Утверждайте добро, свет, высочайшие нравственные ценности и замечательные идеи, которые заложены в произведениях Аристотеля, Тимирязева, Бетховена, Чупрова и многих других представителей мировой и отечественной культуры. Спасибо за внимание» [51] Цитируется по стенограмме пленарных заседаний Государственной думы от 11 января 1994 года. .

Дымов перевел дух и тут же получил новый удар. Коммунистка Алевтина Апарина от имени своей партии потребовала почтить вставанием и минутой молчания всех жертв октября 1993 года. Дума встала. Потом Виктор Черномырдин начал читать приветствие Бориса Ельцина, но Дымов его уже не слушал. Он переживал выступление Лукавы. Ведь это же пародия на парламент, так нельзя открывать первое заседание Государственной думы. «Как вы яхту назовете, так она и поплывет» — откуда-то всплыло в памяти учителя.

Думская яхта меж тем дрейфовала. После «бенефиса Лукавы» был объявлен перерыв на полтора дня, в ходе которого фракциям предстояло определиться с тем, кто будет руководить Государственной думой.

Вечером 13 января председатель временного секретариата Госдумы Сергей Станкевич огласил список фракций и депутатских групп. Больше всего народа было в «Выборе России» — 76 депутатов. Следующей по численности стала депутатская группа «Новая региональная политика» — 65. Далее шли ЛДПР — 63, АПР — 55, КПРФ — 45, ПРЕС — 30, «ЯБЛоко» — 25, «Женщины России» — 23, ДПР — 15 человек

В отличие от регламента Верховного Совета, разрешавшего одному депутату числиться сразу в нескольких фракциях, в Думе предполагалось ввести чуть ли не крепостное право: народный избранник имел право состоять только в одной фракции или депутатской группе. Правда, и покинуть ее депутат мог без всяких проблем. В ходе предварительных консультаций лидеры фракций решили, что депутатские группы должны насчитывать не менее 35 человек «Новая региональная политика» образовалась без всякого труда, а еще две депутатские группы лихорадочно пытались набрать необходимую для регистрации численность.

Первый проект — «Союз 12 декабря» — инициировали депутаты-одномандатники, близкие к «Выбору России». Однако понимания между потенциальными союзниками не было. Дымов стал свидетелем резкого телефонного разговора Ирины Хакамады, лидера демократической депутатской группы «Союз 12 декабря», с кем-то из лидеров «Выбора России»: Хакамада просила делегировать нескольких депутатов, для того чтобы зарегистрировать группу. Ей отказали, и Дымов долго не мог забыть, как Хакамада, нервничая, сломала сразу несколько тонких сигарет.