Артур Самари - Забытое царство Согд

– Быстрее во дворец, нужно известить царицу!

Узнав о произошедшем несчастье, главный охранник кинулся в покои царицы, весь охваченный дрожью. У двери он резко позвонил в колокольчик, воскликнув:

– Это Годар, отворите, у меня важная весть для царицы.

Две служанки изнутри сняли короткий деревянный засов, их напуганные лица появились в проеме.

– Разбудите царицу, весьма важное дело! – крикнул Годар, его глаза уже блестели от слез.

Вскоре в гостиной появилась Фарангис, наспех облаченная в голубой шелковый халат.

– О, царица, прости, я нарушил твой сон, но у меня дурная весть. По дороге домой был убит главный советник. Его тело нашли мои дозорные.

– О горе, о горе!

– Это и мое горе, ведь Феруз был моим лучшим другом.

– Как же такое случилось? – в полузабытьи спросила Фарангис.

– На них напали и изрубили мечами.

– Нет, нет, – кричала она.

Фарангис припала к колонне, слезы залили ее бледные щеки. Неожиданно царица ударила кулаком по холодному мрамору и обернулась к Годару:

– Где Кишвар? Он еще здесь? – она догадалась, кто виноват в смерти любимого, и теперь лишь чувство мести разрывало ее сердце.

– Он уже покинул Бухару.

Царица поняла, что теперь его не догнать. И ее голова опять обреченно повисла. Служанки тоже плакали, воздавая руки к небу. Вдруг царица вскинула голову:

– Надо укрепить дворец, вызови сюда войска.

– Я уже позаботился об этом, скоро они будут здесь.

– Покажи мне тело советника: я поверю в случившееся, только когда сама увижу. В ночи твои люди могли ошибиться.

Стражники Годара не могли обознаться, они видели советника по нескольку раз в день. Однако он решил промолчать: ему было жаль царицу.

Когда Фарангис вышла на дворцовую площадь, она уже была заполнена воинами с горящими факелами в руках. Царице подали белого скакуна. Она ловко вскочила в седло и в окружении отряда охраны поскакала на место гибели советника. Годар ехал во главе всадников.

На месте их встретили стражники, которые сразу расступились. Фарангис, спрыгнув с коня, поспешила к лежащим телам. Начальник охраны крикнул своим людям:

– Спешно окружите это место.

И затем царица и Годар с факелом стали разглядывать павших воинов. Наконец Фарангис дошла до Феруза. Его грудь была залита кровью, а благородное, но безжизненное лицо освещало пламя. Сомнений не осталось. Это был он, ее любимый!

Обессиленная Фарангис медленно опустилась на колени у его головы, и слезы медленно потекли из ее глаз. Она смотрела на него и шептала:

Открой глаза, мой дорогой! Это я – твоя любовь. Почему ты оставил меня одну? Как буду жить без тебя, о, мой верный друг?

Затем она коснулась его холодных щек, провела по тонким бровям и коснулась бледных губ. От горя Фарангис совсем забыла, что по зороастрийской вере она не смела прикасаться к мертвому телу, потому что оно уже принадлежало царству зла – Ахриману. Оно стало нечистым, в него уже вселился демон разложения.

Но никто не смел тревожить убитую горем царицу. Сам Годар, стоявший с факелом в руках за ее спиной, тоже молча плакал. Он чтил советника, благодаря которому прочел много книг и познал красоту мира. По этой причине советник избрал его верным другом и похлопотал о высокой должности при дворе, а ведь прежде Годар был лишь искусным строителем.

Увидев великую скорбь правительницы, воинам стало ясно: слухи о любви царицы оказались верны.

Когда Фарангис поднялась на ноги, Годар подвел к ней двоих дозорных, которые рассказали, как они обнаружили тела. И царица дала указание:

– Убийцы здесь, в Арке, и посему никого не выпускать. А что думает об этом начальник охраны?

– Я не сомневаюсь в этом, и, более того, такое могли совершить люди, обученные военному делу, похоже, они из охраны крепости. Моя госпожа, я отыщу злодеев, потому что они мои личные враги. Я знаю, каким путем выйти на них.

Царица вернулась во дворец и закрылась в своей спальне. Весь день прислуга слышала ее плач. Лишь к вечеру Фарангис открыла дверь и вызвала Зару – главную служанку.

– Нагрейте мне в саду баню, – приказала она, – а также подготовьте кувшины для очищения тела.

По авестийской вере тот, кто дотрагивался до трупа, пусть даже любимого человека, должен был пройти обряд очищения. К умершим могли прикасаться лишь насасалары*.

Когда все было готово, служанки повели ее в тенистый сад, где в свое время зодчий построил просторную баню с двумя бассейнами: белого и желтого мрамора. Царица в сопровождении служанок вошла в первый небольшой зал, где стояли пять высоких пустых кувшинов для парного молока, а в углу на привязи поскуливала желтая собака. По согдийской вере злые духи боятся только этих животных, так как именно они чувствуют их присутствие. Фарангис разделась и нагой вошла в роскошную баню. С ней находились служанки. Одна стояла с зажженной священным огнем в храме свечой. Другая держала собаку на поводке. В присутствии двух сакральных символов Фарангис вошла в малый бассейн, заполненный парным молоком. Зара вошла следом и начала омывать ее тело с головы до ног. После этого царица вошла в другой бассейн с теплой водой и вышла оттуда чистой. После Фарангис вернулась в свои покои. До глубокой ночи она продолжала рыдать в подушку, которая еще хранила запах возлюбленного. От невыносимого горя ей стало казаться, будто Феруз находится рядом. То он лежит рядом, мило улыбаясь, то ходит по комнате, размышляя о жизни. И стоило видению исчезнуть, как Фарангис охватывала тоска, и она снова бросалась на подушку в рыданиях. Временами скорбь царевны сменялась на гнев, и тогда она думала о том, как отомстить подлому Кишвару. Но сделать это было непросто, потому что Бухара нуждалась в нем. Особенно сейчас, когда к городу подступал их злейший враг.

– Он предан трону Бухары, – сказала правительница, – и останется таким до конца своих дней. Ко всему он умен, обладает глубокими познаниями и уже показал себя умелым управленцем.

Второй вопрос касался похорон погибшего советника. Фарангис не знала тонкостей обрядовых дел, поэтому обратилась ко всем за советом. Но прежде высказалась сама: