Артур Самари - Забытое царство Согд

На этом совет закончился, и Годар опять отправился к арабам.
Посланника царицы завели в тот же шатер, и он заговорил, сидя на том же ковре:

Глаза наместника сразу загорелись, и он, не раздумывая, ответил:

Саид рассмеялся:

На следующий день из городских ворот выехали три арбы, груженные сундуками. Годар доставил их во вражескую ставку. Сундуки опустили возле шатра наместника, выстроив в ряд. Саид приказал открыть их. Едва крышки распахнулись, золотые монеты засверкали на солнце. Лицо Саида засияло так же, как это золото. От радости он что-то забормотал на своем языке. Затем опустил руку в сундук, взял горсть монет и стал разглядывать их.

Вместе с арабскими конниками Годар прибыл в Рамитан, во владения Кишвара. Город был обнесен стеной, однако не столь высокой, как Бухара. В это время Кишвар с двумя важными дихканами стоял на башне крепостной стены и наблюдал за приближающимся отрядом арабов.

Отряд арабов остановился в ста шагах от города. К воротам приблизился только Годар с двумя помощниками. Со стены Кишвар крикнул вниз:

Одна створка тяжелых, оббитых железом ворот отворилась, и главный советник въехал внутрь. Сам правитель по ступенькам спустился вниз.

При виде убийцы друга Годар не смог сдержать свой гнев. Рука сама потянулась к оружию. И, выхватив меч, он двинулся на Кишвара с криком:

Кишвар также обнажил свой меч. Его люди пришли в замешательство и не знали, как себя вести. Когда мужи бьются, другие не вмешиваются, таков обычай предков.

В ответ Кишвар усмехнулся и рукой подал своим людям знак окружить его.

Едва дочитав, Кишвар в гневе порвал его на куски.

Годар более не хотел говорить и зашагал к воротам. Стража принялась отворять вход, сняв с места тяжелую балку. Кишвар быстро остыл, поняв, что у него нет выбора, иначе он лишится всего. И тогда он остановил главного советника.

Годар на это ответил:

Разговор был окончен. Ворота распахнулись, и Годар с охраной отправился обратно к отряду арабов. Там его ждал Убейд, брат наместника, который спросил:

Вскоре из ворот Рамитана стали выводить лучников. Их сопровождала охрана, чтобы они не сбежали. Никому не хотелось жить на чужбине.
Лучники Кишвара были молоды, не старше тридцати лет. В свое время многие из них были собраны в селах и обучены опытными наставниками. Сегодня они навсегда покидают родные края и никогда более не увидят ни своих родителей, ни жен, ни детей. Поникших лучников вели к арабам, где их построили в длинную колонну.
За ними сразу выехали пять арб, груженных луками и колчанами со стрелами. Согдийские фигурные луки по мощи своего полета были очень сильны и славились по всему Востоку. Особенно их ценили в Китае, как, впрочем, и другое оружие из Согды. Теперь неизвестно, против кого оно обернется.
Последними из ворот Рамитана выехали на скакунах нарядно одетые юноши. То были дети знатных дихкан. Их благородное происхождении подчеркивали и шелковые кафтаны, и золотые пояса с кинжалами на боку. В столь трагическую минуту их яркие красные и синие шапки с перьями фазанов и павлинов смотрелись нелепо. Но такова была традиция народа. Согдийцы высоко ценили красоту и имели тонкий вкус во всем: в градостроительстве, в росписи стен дворцов и домов, разбивании парков и садов, одевались они в самые красочные материи, а халаты, платья, кафтаны шились таким образом, чтобы выделять фигуру, будь то женская или мужская одежда. Потому дихканы нарядили своих детей, пусть даже заложников, весьма роскошно, чтобы враги видели их благородство и не смели унижать. Рядом с заложниками, которым было по пятнадцать лет, ехали их дяди и слуги. Они должны были доставить юношей обратно домой, как только арабы окажутся на другом берегу Джейхуна.
Заложников пристроили за лучниками, и все тронулись в путь во главе с Убейдом и Годаром.
Когда их доставили в стан арабов, наместник был очень доволен. Саид верхом на белом коне разглядывал пленников. Годар в этот момент находился рядом с ним. Затем они подъехали к заложникам, и наместник спросил: