Артур Самари - Забытое царство Согд

Эти слова обожгли девичье сердце. Хотелось сказать еще что-то приятное, но Фатима устыдилась своего порыва. Тем более каким бы он ни был приятным юношей, он прежде всего чужак, да еще «неверный».
И тут Фатима вспомнила. Она достала из кармана флакончик и протянула ему, сказав:

Лицо Фатимы опять озарила улыбка. Идя к своей комнате, она чувствовала, как в ее груди зародилось что-то светлое, радостное. То же самое испытал и Фаридун. Он стоял на том же месте и провожал девушку глазами. Его лицо светилось. Уже у двери Фатима обернулась и хотела махнуть ему рукой, но сдержалась, ведь под навесом он был не один. Однако она успела заметить его пристальный взгляд, обращенный в ее сторону.
Перед сном все юноши помолились у свечи, каждый в своей комнате. Прежде чем лечь, Фаридун дал флакон Шерзоду и прошептал:

В эту ночь Фатима заснула с трудом: думы о юноше не давали покоя.
А на следующее занятие Фатима явилась в новом платье. И ко всему вела себя необычно, постоянно улыбалась и много говорила. Фатима призналась юношам, что согдийские рассказы показались ей очень интересными, а главное, поучительными.

Услышать такое среди врагов, вдали от родины, когда уже более полугода прошло с тех пор, как они покинули родные места, было высокой наградой.
Когда урок закончился, Фаридун и Шерзод подошли к Фатиме и вручили ей священную Авесту.

Шерзод стал ее успокаивать:

Тут она вспомнила о Фаридуне:

Так и случилось. В тот день охране было велено не выпускать заложников из дома без особой нужды. До полудня шли приготовления, и часть двора слуги покрыли войлоком и расстелили длинные дастарханы, по краям которых наложили толстые одеяла. В эти осенние дни жары уже не было, и можно было сидеть под открытым небом. В дальнем углу двора установили два огромных котла, где варилось мясо. За всеми этими приготовлениями заложники наблюдали из окна.

В середине дня начали стекаться гости. У ворот, выстроившись в ряд, их встречали родня и соседи Саида. Мужчин в легких нарядных халатах сажали во дворе, а самых почетных – на ковры. Они снимали обувь и усаживались на длинные одеяла. Женщин было мало – с закрытыми лицами они вошли через дверцу прямо в дом.
Вскоре во дворе стало шумно: отовсюду раздавались громкие голоса, шутки, смех. Немного понаблюдав за пиром, заложники отошли от окна. Такое торжество им показалось скучным. То ли дело у согдийцев, когда вся семья за одним дастарханом, когда под веселую музыку можно потанцевать.
Юноши сидели в душных комнатах: кто-то неторопливо в который раз вспоминал о своей жизни в Бухаре, кто-то читал, склонившись над книгой, а кто-то играл на полу в кости. Неожиданно появился Абдулла и сказал:

Изумленные юноши переглянулись. Фаридун отложил книгу и спросил:

И юноши оделись в шелковые цветастые платья, стянув свои талии золотыми поясами и повесив кинжалы. Все надели шапки с драгоценными камнями. Кто-то бросил на плечо блестящую накидку, а кто-то просто обвязал голову золотистой лентой.
В окружении пяти стражников юношей вывели в центр двора. Гости сразу притихли и уставились на них, как на нечто диковинное.

И гости разом закивали, что-то говоря между собой. При этом их глаза были полны удивления. И тогда юношам стало ясно, зачем их привели сюда. Это своего рода смотрины. Заложников разглядывали, точно рабов на рынке или как забавных зверей. Так Саид решил унизить согдийцев, зная их гордый нрав. Всех юношей охватило негодование, и Фаридун воскликнул:

Не успели они сделать и шага, как охрана обнажила свои мечи.
Все гости рассмеялись. И кто-то крикнул: