Дональд Портер - Белый индеец

- Неужто я так изменилась, тетушка, что вы не узнаете меня?

Ида Элвин не проронила ни слезинки, ни когда умер муж, ни когда узнала, что единственный ее ребенок глухонемой. Она не плакала и сейчас.

- Господь милосердный, - прошептала она, обнимая племянницу.

Потом она посмотрела на индейскую девочку, дергавшую ее за передник.

- Я Ба-лин-та, друг Де-бо-ра, - сказала та по-английски. - Ты - тетя Де-бо-ра, а это Уол-тер.

Она подошла к мальчику и улыбнулась.

Уолтер радостно улыбнулся в ответ.

- Господь милосердный, - слабеющим голосом повторила тетушка Ида.

Скоро семеро индейских воинов полукругом расположились возле камина, а Ида затаив дыхание слушала племянницу. Дебора пыталась рассказать сразу обо всем.

- Погоди! - скомандовала тетушка, и даже индейцы с уважением отнеслись к ее тону. - Хватит того. что ты дома, дитя мое. Помоги мне приготовить еды для этих - этих головорезов.

- Я тоже помогу, - заявила Ба-лин-та.

Дебора обняла и поцеловала Уолтера, и принялась резать копченый окорок. Она провела дома всего несколько минут, а казалось, и не было всех этих немыслимых приключений.

Ренно и воины попробовали окорок, но он им не очень понравился, так же, как и овсянка. Вместо этого сенека достали из сумок холодную жареную оленину.

Тетушка Ида с любопытством и отвращением одновременно наблюдала, как они держали в руках куски жирного мяса, откусывая крепкими зубами, словно стая собак.

Она с изумлением обнаружила, что у предводителя, головной убор которого был больше и пышнее, чем у остальных, были голубые глаза и светлые волосы. Судя по взглядам, которыми он обменивался с Деборой, их связывало нечто большее, чем простое знакомство.

Тетушка Ида постаралась не делать поспешных выводов. Ее молитвы были услышаны, возлюбленная племянница вернулась, и сейчас этого было достаточно.

Маленькая индианка чувствовала себя, как дома. В точности подражая Уолтеру, девочка отрезала себе кусок окорока и принялась есть его с помощью вилки. Больше того, с удя по всему, мясо ей нравилось.

Ба-лин-та изо всех сил старалась поговорить с Уолтером. Она знала, что он не может ни говорить, ни слышать, девочка быстро поела, а потом сделала руками какой-то знак.

Уолтер, привыкший обмениваться знаками с матерью и сестрой, понял ее и ответил тем же.

Тетушка Ида изумленно наблюдала за ними.

- Ба-лин-та останется здесь с нами, тетушка Ида, - твердо сказала Дебора. - Она и ее семья были добры и великодушны, когда мне требовались друзья.

- Тем более я буду ей рада.

Один вопрос был решен.

- А теперь, - сказала Дебора, - я должна отвести Ренно к полковнику Вильсону. Он пришел сюда как посланец великого сахема по очень важному делу. Остальные сегодня же отправятся домой. Им трудно будет долго оставаться у нас.

Тетушка Ида с трудом уразумела, чего хочет племянница.

- Может, тебе лучше остаться дома, а к полковнику я отправлю соседа? А то ты можешь оказаться в опасности.

Дебора расхохоталась.

Ренно стоял ми смотрел на женщину, похожую на Са-ни-ва. Если он хочет, чтобы бледнолицые доверяли ему, между ними не должно быть никаких недоразумений.

- Де-бо-ра, - медленно, но четко выговаривая каждое английское слово, произнес он, - была женщиной Ренно. Она в безопасности с ним.

Глава 12.

Весть о возвращении Деборы Элвин облетела все английские колонии, от Нью-Гемпшира до недавно основанной Пенсильвании. В Бостоне губернатор Ширли выпустил специальное обращение, гласившее, что "сенека - достойные люди, заслуживающие нашего глубочайшего уважения".

Казалось, все или почти все обитатели западного Массачусетса заглянули в маленький домик Элвинов повидать вернувшуюся Дебору. Она была грациозна и очаровательна, но мало что рассказывала о своих приключениях, помимо того, что была похищена гуронами, а потом спасена сенека, у которых и прожила несколько месяцев.

Люди заметили, что она иногда говорит по-индейски с маленькой девочкой, поселившейся в доме Элвинов. Большинство посетителей, даже те, кто заявлял, что не желают иметь дела с индейцами, были очарованы малышкой, отлично говорившей по-английски.

Когда же пограничные жители вдоволь наговорились о Деборе, они переключились на Ренно. Дело заключалось не только в том, что Эндрю и Милдред Вилсон принимали воина у себя как дорогого гостя, а в том, что пришелец, занимавший высокое положение в своем народе и называвший себя "сыном" вождя всех ирокезов, на сам ом деле был белым.

Ида Элвин утверждала, что Ренно сильно напоминает ее старых друзей, Джеда и Минни Харпер, погибших во время Страшной Резни. Всего за несколько дней до трагедии Минни родила мальчика. Но ни тетушка Ида, ни другие оставшиеся в живых свидетели не помнили, было ли найдено тело младенца.

Неизбежно поползли слухи относительно Деборы и Ренно. Никто не отваживался задавать ей вопросы, и мудрые люди предпочитали не заговаривать с суровым молодым дикарем о его личной жизни. Те же, кто хорошо знал тетушку Иду, утверждали, что ее молчание было очень красноречиво.

Эйб Томас склонялся к тому, что слухи были отчасти верны, в основном, судя по тому, как Ренно и Дебора общались между собой. Эйб не стал обсуждать этот вопрос с Ренно, просто немного охладел к прежнему другу.

Обадия Дженкинс публично высказал свое мнение по этому вопросу.

- Мы не знаем, что могла сделать Дебора, на какие уступки она вынуждена была пойти, чтобы остаться в живых в незнакомом и диком месте. Если она хоть как-то согрешила, я совершенно уверен. Бог простил ее. Она вернулась к нам целой и невредимой, так возрадуемся с ней и за нее!

Эндрю Вильсон сразу оценил возможности, открывающиеся в связи с неожиданным визитом Ренно в форт Спрингфилд, и немедленно связался с губернатором Ширли и генералом Пепперелом. Наконец появлялась возможность укрепления связей с ирокезами.

Нападения гуронов на пограничные поселки продолжались даже зимой, и полковник Вильсон с болью рассказывал гостю о неприятных фактах.

Некоторые женщины в форте жалели Милдред и любили потолковать о ее проблемах, как хозяйки дома. В комнате Ренно стояла кровать с пуховой периной, но он предпочитал спать рядом на полу. Он не был требователен в еде, довольствуясь тем, что ему предлагали, но его манеры иногда шокировали гостей Вильсонов. Ренно отказывался пить что-либо, кроме воды, и пришлось объяснить ему, что не стоит выбрасывать серебряный кубок поле того, как напьешься. Он не пользовался ночным горшком, шептали дамы друг дружке, а вместо этого уходил в лес за конюшней Вильсонов.

Ренно отказывался пользоваться теплой водой, которую служанка Вильсонов приносила ему в комнату. Вместо этого он спокойно купался в ледяной воде реки Коннектикут и явно не находил в этом занятии ничего особенного.