Борис Рыбаков - Геродотова Скифия. Историко-географический анализ

Обычно эта фраза понимается как указание на прародину славян в Иллирии или Паннонии, но археология и наблюдения над типами племенных наименований позволяют понимать ее как свидетельство первичного движения славян (сло-вен) из общей прародины вовне. Керамика пражского типа VI в. просачивается узкой струей именно от Моравы в Иллирик, к Адриатическому морю. «Ту бо беша словене первое» я перевел бы так: «Здесь, в Иллирике, появились первые выселенцы из земли венедов».

За пределами этого ареала, на левом берегу Эльбы и в Мекленбурге, встречаются как наименования старого типа (например, «глиняне»), так чересполосно с ними и новообразования типа «нелетичи».

Процесс расселения южнославянских племен отражен в источниках с большими пробелами: все огромное пространство на север от Дуная до Карпат включительно источниками не освещено, и размещение там славянских племен VI–IX вв. нам известно только по безымянным археологическим данным. Южнее Дуная, на Балканском полуострове, наблюдается точно такая же картина, как и на западе: чересполосно встречаются как «струм яне », так и «драгов ити », «верз иты », «ободр иты » и т. п.

Корреляция между археологической прародиной и устойчивой традицией называть союзы племен именами на «-ане» или «-яне» полная. Судя по тому, что зона сплошного наименования типа «стодоряне» заходит за Одер и верховья Эльбы («зличане»), ее полнее всего можно сопоставить с нашим вторым хронологическим срезом на VI в. н. э., когда ареал керамики пражского типа, покрыв всю территорию «прародины» на третий и пятый срезы, несколько расширился по сравнению с «прародиной», как бы предвозвещая начало великого расселения славян. Лингвисты считают, что общие процессы в славянских языках происходили вплоть до VI в. н. э., до начала великого расселения. Единство способа образования имен племенных организмов (союзов племен и отдельных малых племен) сохранялось на всей территории прародины до VI в. н. э. После этого выселенцы из древней исконной земли венедов-венетов стали применять три разных формы племенных имен: одни образовывали имя своего племенного союза с суффиксом «-ичи» («радимичи», «кривичи», «гломачи»), другие, на пограничье с иноязычными народами, на краю области расселения, указывали свою связь с исконной землей венетов, принимая имя «сло-вене» в его разных вариантах («словене» на Ильмене, «словинцы» у Балтийского моря западнее Вислы, «словинцы» на Среднем Дунае, «словенцы» в Адриатике, «словаки» и др.).

Третьей формой наименования небольших племен на новых местах является традиционная (на «-ане», «-яне»), образованная иной раз из местных субстратных элементов. Так, например, адриатические «конавляне» произошли от латинского обозначения «canale»; а «дукляне» от латинского же местного названия «dioclitia» [210] Niederle L. Slovanské Starožitnosti, d. II, sv. 2. Praha, 1902, s. 397. .

Большие племенные союзы на новых местах именовались уже по новой системе: «лютичи», «бодричи».

Итак, можно считать установленным, что до определенного момента, до начала великого расселения славян в VI в. н. э., на всей старой праславянской земле существовал единый закон образования имен племенных союзов по типу «поляне», «мазовшане». В процессе расслоения появилась совершенно новая, патронимическая форма типа «кривичи», которая встречена во всех вновь колонизованных областях: и на Эльбе, и на Балканах, и в Средней России; старая форма на новых землях встречается, но новая на старых — никогда [211] Исключения из этого правила («север», «хорваты», «дулебы» и некоторые др.) объясняются, очевидно, наличием неславянского субстратного элемента, передавшего свое имя славянам-ассимиляторам. .

Союзы славянских племен по Нестору и археологические локальные группы эпохи Геродота

Судя по соответствию ареала праславянских племенных названий ареалу пражской керамики VI в. в. э., мы можем полагать, что традиционный способ образования этих названий дожил до самого последнего хронологического предела общеславянского единства. Но когда он родился? Когда начали складываться более или менее прочные территориальные союзы племен?

Вернемся к нашему четвертому (скифскому) хронологическому срезу. В восточной половине, уже хорошо знакомой нам по Геродоту, обнаруживаются локальные группы скифской археологической культуры, которые могут рассматриваться каждая в отдельности как культурное единство устойчивых племенных союзов. Точно такие же локальные археологические группы лужицкой культуры обнаружим мы для этого времени в западной половине праславянского мира [212] Kostrzewski J., Chmielewski W., Jażdżewski K. Pradzieje Polski. Wrocław — Warszawa — Kraków, 1965, s. 220, карта. Карта повторена в обобщенном виде Ю. В. Кухаренко в книге «Археология Польши» (М., 1969, с. 96). Лужицкая культура XII–IV вв. до н. э. охватила всю западную половину праславян (на запад от Западного Буга) и целый ряд окрестных племен. .

Нестор начинает историю славянства с размещения славян в Европе задолго до великого расселения, т. к. о движении славян в VI–VII вв. н. э. на Дунай и Балканы он пишет: «…по мнозех же временах сели суть словене по Дунаеви…» Нестор ощущает связь времен, и южные степи вообще он называет Скифией, область тиверцев (тиритов?) и уличей (ализонов?) между Дунаем и Днепром «оли до моря» он правильно, по Геродоту, называет Великой Скифией («да то ся зваху от грек „Великая Скифь“»).

Из древних племенных союзов, отстоящих от великого расселения на «мнози времена», Нестор называет поморян, мазовшан, ляхов (полян), полян киевских, древлян, бужан, волынян. Каждому из этих племенных названий соответствует и в скифской половине, и в лужицкой определенная археологическая группа. На западе археологических культурных групп больше, чем попало в несторов список племен. Поэтому мы можем воспользоваться другими, более подробными средневековыми перечнями племен, размещение которых достаточно хорошо известно. Мы получим следующие соответствия (с запада на восток) с культурами V–IV вв. до н. э. [213] Звездочкой отмечены племена, упомянутые Нестором. .

Большие и устойчивые союзы славянских племен, пережиточные признаки которых ощущаются в средневековых археологических материалах, мыслились Нестором как самая древняя политическая форма славянского быта в отдаленные времена первичного размещения славян в Европе. Мы не можем, разумеется, полностью полагаться на хронологические расчеты и предположения средневекового историка, но мы должны считаться с тем, что эти союзы племен поставлены Нестором как первые камни фундамента общеславянской истории задолго до начала великого расселения в VI в. н. э.