Говард Зинн - Народная история США: с 1492 года до наших дней

В 20-х годах XVIII в., по мере возрастания страха перед восстанием рабов в Виргинии белым сервентам было дозволено вступать в ополчение в качестве замены белых фрименов. В те же годы в колонии создавались отряды по поиску рабов, с тем чтобы противостоять «великой опасности, которая… может возникнуть при негритянских мятежах…». Белые бедняки составляли основу таких патрулей, за что получали денежное вознаграждение.

Расизм все больше входил в повседневную практику. Э. Морган, делая выводы на основе подробного исследования рабства в Виргинии, считает расизм не чем-то «естественным», проистекающим из различий между чернокожими и белыми, а видит его корни в классовом презрении — вполне реалистичном инструменте контроля. «Если бы фримены, чьи надежды не оправдались, нашли общие цели с рабами, питавшими отчаянные надежды, результаты этого могли бы быть хуже всего, что сотворил Бэкон. Решением проблемы, очевидным и постепенно признаваемым, был расизм, разделение представляющих опасность свободных белых и столь же опасных чернокожих рабов барьером расового презрения».

Было и другое средство контроля, становившееся удобным по мере роста колоний и имевшее важнейшие последствия для сохранения власти элиты в течение всей американской истории. Наряду с очень богатыми и очень бедными развивался средний класс белых мелких плантаторов, независимых фермеров, городских ремесленников, которые, получая небольшие выгоды от объединения усилий с купцами и владельцами плантаций, служили серьезной защитой от чернокожих рабов, индейцев фронтира и белой бедноты.

В растущих городах появлялось все больше квалифицированных работников, и власти поддерживали белых ремесленников, защищая их труд от конкуренции с рабами и свободными чернокожими. Еще в 1686 г. городской совет Нью-Йорка выпустил распоряжение, согласно которому «ни один негр или раб не должен работать на мосту в качестве подсобного рабочего, занимаясь погрузкой товаров, импортируемых в этот город или экспортируемых отсюда». В городах Юга белые ремесленники и торговцы тоже были защищены от конкуренции с черными.

В 1764 г. легислатура Южной Каролины запретила чарлстонским хозяевам нанимать чернокожих или других рабов в качестве мастеровых либо на ремесленные работы.

Американцев, принадлежавших к среднему классу, могли приглашать присоединиться к новой элите и в ходе борьбы с коррупцией уже существовавших богачей. В 1747 г. житель Нью-Йорка Кодвалладер Колден [25] Кодвалладер Колден (1688–1776) — ученый, крайне консервативный политический деятель, вице-губернатор колонии Нью-Йорк. в своем «Обращении к фригольдерам [26] От freeholder ( англ. ) — фригольдер, земельный собственник. » адресовал свои нападки состоятельным людям, назвав их хитрецами, увиливающими от уплаты налогов, которых не беспокоит благосостояние окружающих (хотя сам он был человеком не бедным). Он защищал честность и надежность «срединного сословия людского рода», которому граждане могут более всего доверить заботу о «нашей свободе и собственности». Это стало крайне важным риторическим инструментом оправдания правления меньшинства, которое, выступая перед большинством, стало говорить о «нашей» свободе, «нашей» собственности, «нашей» стране.

Подобным же образом очень состоятельный бостонец Джеймс Отис [27] Джеймс Отис (1725–1783) — радикальный политический деятель, юрист, публицист. апеллировал к местным представителям среднего класса, выступая с нападками на тори Томаса Хатчинсона. Историк Дж. Хенретта показал: при том что Бостоном управляли богачи, некоторые политические посты были доступны тем, кто занимал среднюю имущественную ступеньку: «выбраковщик бочек», «обмерщик мешков с углем», «смотритель заборов». О. Ленд обнаружил в Мэриленде прослойку владельцев мелких плантаций, которые не являлись «бенефициариями» плантаторского общества в той же степени, как богачи, но считались плантаторами и были «уважаемыми гражданами, имевшими перед общиной полномочия наблюдать за качеством дорог, оценивать имущество и тому подобные обязанности». Это помогло предоставить среднему классу доступ к «кругу деятельности, связанному с местной политикой… к балам, скачкам, петушиным боям и периодическим пьяным потасовкам…».

В 1756 г. газета «Пенсильвания джорнэл» писала: «Народ этой провинции по преимуществу среднего сословия и в настоящее время удерживается на этом уровне. Здесь живут в основном предприимчивые фермеры, ремесленники либо торговцы; они наслаждаются свободой и любят ее, а злейшие из них полагают, что имеют право на учтивость со стороны великих».

И в самом деле, существовал довольно значительный средний класс, подпадающий под эту характеристику. Называть этих людей «народом» означало не принимать во внимание чернокожих невольников, белых сервентов и вытесненных индейцев. А за термином «средний класс» скрывался тот, который долгое время имел прямое отношение к этой стране — то, о чем Р. Хофстедтер сказал: «Это было… общество среднего класса, которым правили по большей части представители высших слоев».

Для того чтобы править, эти последние вынуждены были идти на уступки среднему классу, при этом не нанося ущерба собственному благосостоянию или власти, и делалось это за счет рабов, туземцев и белой бедноты. Этим покупалась лояльность. А чтобы связать эту лояльность с чем-то еще более сильным, чем материальные блага, в 60 — 70-х годах XVII в. правящий класс нашел очень полезный инструмент, которым стал язык свободы и равенства, способный объединить достаточное число белых, которые могли сражаться против Англии за Революцию, но не ликвидировав при этом ни рабства, ни неравенства.

Около 1776 г. некие важные в английских колониях персоны совершили открытие, которое, как продемонстрировали последующие двести лет, оказалось весьма полезным. Они обнаружили, что, создав нацию, символ, узаконенное объединение под названием Соединенные Штаты Америки, смогут отобрать земли, доходы и политическую власть у фаворитов Британской империи. При этом они сумеют сдерживать возможные восстания своих противников и добиваться консенсуса общественного мнения, состоящего в поддержке правления новой, привилегированной верхушки.

Если мы посмотрим на Американскую революцию с этой точки зрения, то поймем, что затея была гениальной, и отцы-основатели заслуживают того благоговейного уважения, с которым к ним относились на протяжении столетий. Они создали наиболее эффективную из современных систем контроля над страной и продемонстрировали грядущим поколениям лидеров преимущества симбиоза патернализма и твердой руки.