Говард Зинн - Народная история США: с 1492 года до наших дней

С уважением,

Американский Индеец

В серии публикаций под названием «Переосмысление школ», представлявшей социально активных школьных учителей по всей стране, вышла 100-страничная книга «Переосмысление Колумба», содержавшая статьи, написанные коренными американцами и другими авторами, а также критический обзор детских книг о мореплавателе, список источников для желающих получить о нем дополнительную информацию и иные материалы об акциях, направленных против празднования юбилея. За несколько месяцев было продано 200 тыс. экземпляров книги.

В Портленде (Орегон) учитель по имени Билл Бигелоу, который участвовал в составлении «Переосмысления школ», взял годовой отпуск и в 1992 г. объехал США, проводя семинары для других преподавателей, чтобы они могли говорить о завоевании Колумба правду, которая замалчивалась в традиционных книгах и учебных программах.

Один из учеников Бигелоу обратился к издательству «Аллин энд Бейкон» с критикой выпущенной ими работы по истории «Американский дух»:

Для простоты я выберу одну тему. Как насчет Колумба? Нет, вы не солгали, но, говоря: «Хотя Колумб и его команда испытывали живой интерес к народам Карибского бассейна, они так и не смогли жить с ними в мире», вы представляете все в таком свете, будто адмирал не делал ничего плохого. Однако он и его экипаж не могли мирно жить с местным населением, потому что обращали этих людей в рабство и убили тысячи индейцев за то, что они приносили мало золота.

Другой студент писал: «Мне показалось, что издатели просто состряпали "славную историю", которая должна заставить нас испытывать патриотические чувства к нашей стране… Они хотят, чтобы мы видели нашу страну великой, могучей и вечно правой…»

Студентка по имени Ребекка отмечала: «Конечно, авторы книг, вероятно, думают, что это достаточно безобидно — какое значение имеет, кто открыл Америку… Но меня действительно злит то, что они всю жизнь врали мне об этом, и кто знает, о чем еще».

На Западном побережье была создана группа под названием «Американцы итальянского происхождения против Христофора Колумба». Ее представители заявили: «Когда американцы итальянского происхождения идентифицируют себя с коренным населением… мы, каждый из нас, приблизимся к возможным переменам в мире».

В Лос-Анджелесе учащаяся средней школы Блейк Линдсей предстала перед городским советом, чтобы привести доводы против празднования 500-летней годовщины. Она рассказала о геноциде араваков, но не получила официального ответа. Но, когда Блейк повторила свою историю на ток-шоу, позвонила женщина с Гаити: «Девушка права. У нас не осталось индейцев. Во время нашего последнего восстания на Гаити народ уничтожил статую Колумба. Пусть у нас будут памятники аборигенам».

По всей стране проходили мероприятия против Колумба, которые не были упомянуты прессой или телевидением. Только в Миннесоте в списке таких акций на 1992 г. значились десятки семинаров, митингов, фильмов, представлений. Двенадцатого октября в Линкольновском центре в Нью-Йорке состоялся спектакль Леонарда Лермана «Новый Свет. Опера о том, что Колумб сделал с индейцами». В Балтиморе прошло мультимедийное шоу, посвященное первооткрывателю Америки. В Бостоне, а затем во время гастролей по стране Театр «Подземной железной дороги» представлял пьесу «Безумства Христофора Колумба», собирая полные залы.

Акции протеста, десятки новых книг по индейской истории, проходившие в Соединенных Штатах дискуссии вызвали необычайную трансформацию в образовательной сфере. На протяжении многих поколений американским школьникам рассказывали про Колумба одну и ту же романтическую, вызывающую восхищение историю. Теперь тысячи учителей начали говорить по-другому.

Все это разгневало защитников традиционной концепции, которые называли подобные акции движением в поддержку «политкорректности» и «мультикультурализма». Им была неприятна критическая трактовка западной экспансии и империализма; эти люди считали такую критику нападками на западную цивилизацию. Уильям Беннетт, министр образования в администрации Рейгана, назвал эту цивилизацию «нашей общей культурой… ее высочайшими идеями и чаяниями».

В широко разрекламированной книге философа А. Блума «Закрытие американского менталитета» автор ужасался тому, что общественные движения 60-х годов сделали с образовательным процессом в американских университетах. По его мнению, западная цивилизация была вершиной прогресса человечества, а США — ее лучшим представителем: «История Америки — это непрекращающийся, неумолимый прогресс свободы и равноправия. Начиная с первых поселенцев и первых политических учреждений, свобода и равноправие бесспорно являлись для нас сутью справедливости».

В 70 —80-х годах XX в. инвалиды создали организованное движение, достаточно влиятельное, чтобы заставить Конгресс принять Закон о нетрудоспособных американцах. Это был беспрецедентный законодательный акт, установивший стандарты, позволяющие этим людям обращаться в суд в случае дискриминации и обеспечивающие для них доступ в места, куда они не могли бы попасть вследствие своего положения.

В рамках движения за гражданские права чернокожее население оспаривало претензию Америки на защиту «свободы и равноправия». То же делало и женское движение. А в 1992 г. коренные американцы указывали на преступления западной цивилизации, совершенные против их предков. Аборигены вспоминали общинный дух индейцев, которых встретил и завоевал Колумб; они старались рассказать историю миллионов людей, живших до него, обличая лживость слов гарвардского историка П. Миллера о «продвижении европейской культуры на свободные и дикие земли Америки».

В начале 90-х годов политическая система США независимо от того, пребывали у власти демократы или республиканцы, оставалась под контролем людей с огромными состояниями. Основные средства информации также находились под властью корпоративного капитала. Страна была разделена — хотя ни один официальный политический лидер не говорил об этом — на классы очень богатых и нищих, между которыми находился незащищенный и подвергающийся опасностям средний класс.

Однако, без сомнения, существовала, хотя и активно замалчивалась, по выражению одного обеспокоенного официального журналиста, «постоянная оппозиционная культура», которая не отказывалась от возможности создать более равноправное, более гуманное общество. Если и была надежда на будущее Америки, она была заложена в потенциале этой культуры.

Название этой главы — не предсказание, а надежда. И это я постараюсь объяснить.