Говард Зинн - Народная история США: с 1492 года до наших дней

Бостонские рабочие не отстают… В добавок ко всему на Чарлзтаунской военно-морской верфи проходит стачка…

Такелажники также бастуют…

Когда пишутся эти строки, ходят слухи о всеобщей забастовке рабочих предприятий черной металлургии Южного Бостона и других частей города, как написано в бостонской газете «Пост».

Война вернула многих женщин в мастерские и на фабрики, часто несмотря на возражения мужчин, которые считали, что труженицы опускают планку заработной платы. В городе Нью-Йорке девушкам приходилось делать зонтики с 6 часов утра до полуночи, зарабатывая при этом 3 долл. в неделю, из которых работодатели вычитали стоимость иголок и ниток. За шитье хлопчатобумажных сорочек девушки получали 24 цента за 12-часовой рабочий день. В конце 1863 г. работницы Нью-Йорка провели массовый митинг, стремясь найти решение своих проблем. Был сформирован Женский рабочий союз защиты, в Нью-Йорке и Бруклине проведена забастовка женщин, изготовлявших зонты. В Провиденсе (Род-Айленд) появился Женский союз сигарщиц.

К 1864 г. около 200 тыс. рабочих — мужчины и женщины — состояли в тред-юнионах, в некоторых отраслях формировались общенациональные профсоюзы, выпускались газеты рабочего движения.

Армия Союза использовалась для подавления забастовок. Солдат федеральных войск направили в Колд-Спрингс (Нью-Йорк), чтобы прекратить выступление на оружейном заводе, рабочие которого требовали повышения заработной платы. Войска вынудили вернуться на работу бастовавших станочников и портных города Сент-Луис. В Теннесси армейский генерал арестовал и выдворил из штата 200 бастовавших мастеровых. Когда машинисты Редингской железной дороги прекратили работу, забастовку подавляли регулярные войска, как и в случае с шахтерами в графстве Тиога (Пенсильвания).

Белые рабочие-северяне не выказывали особого энтузиазма по поводу войны, которая велась то ли во имя чернокожих невольников, то ли ради капиталистов — во имя кого угодно, только не их самих. А ведь они трудились почти в рабских условиях. Рабочие считали, что война приносит прибыли новому классу миллионеров. Они видели, как подрядчики продают армии бракованные ружья, песок, который выдают за сахар, рожь — под видом кофе; наблюдали, как из лоскутов производят одежду и одеяла для солдат; как на фронт поставляют ботинки с бумажной подошвой; как военные корабли строят из гнилой древесины, а униформа солдат разваливается от дождя.

Ирландские рабочие города Нью-Йорка, сами недавние иммигранты и малоимущие, к которым предвзято относились урожденные американцы, вряд ли могли симпатизировать городскому черному населению, конкурировавшему с ними за места грузчиков, парикмахеров, официантов и домашней прислуги. Чернокожие, лишенные этой работы, часто использовались в качестве штрейкбрехеров. А потом разразилась война, начался призыв в армию, повысился риск погибнуть. Законом о призыве, принятом в 1863 г., было предусмотрено освобождение богачей от службы в армии: они могли заплатить 300 долл. или послать вместо себя замену. Летом 1863 г. среди тысяч жителей Нью-Йорка и других городов распространялась «Песнь призывников» [110] Основа упоминаемой песни — гораздо более популярная патриотическая песня (1862) с тем же припевом, сочиненная после того, как 2 июля президент А. Линкольн обратился к нации с призывом отправить на фронт 300 тыс. добровольцев после поражения Армии Союза под Ричмондом. «Отец Авраам» — уважительное прозвище Линкольна. . Вот одна строфа:

Когда в июле 1863 г. начался призыв в армию, толпа разрушила основной призывной пункт в Нью-Йорке. Затем в течение трех дней многие белые рабочие ходили по городу, громя здания, фабрики, трамвайные линии, частные дома. Бунты против призыва — сложное явление, поскольку были направлены и против чернокожих, и против богатых, и против республиканцев. Начав с нападения на призывной пункт, восставшие продолжили акцию, атакуя дома богатых, а затем — убивая негров. Они шли по улицам, вынуждая фабрики закрываться и привлекая в толпу новых сторонников. Мятежники подожгли городской приют для цветных детей-сирот. Они убивали, сжигали и вешали чернокожих, которых хватали на улице. Многих людей утопили в реках.

На четвертый день федеральные войска, возвращавшиеся с Геттисбергской битвы, вошли в город и положили конец бунту. Около 400 человек было убито. Точных данных так никогда и не появилось, но число жертв оказалось больше, чем когда-либо при беспорядках, имевших место в истории США.

Дж. Т. Хедли в работе «Великие бунты в Нью-Йорке» дает красочное описание хронологии событий:

Второй день… постоянный звук пожарных колоколов только увеличивал ужас, который распространялся с каждым часом. Особенно это касалось негритянского населения… Некоторое время на углу 27-й улицы и 7-й авеню лежал труп негра, раздетого почти догола, а вокруг него собралась толпа ирландцев, плясавших и кричавших, как индейские дикари… Следующим объектом нападения оказалась негритянская парикмахерская, которую подожгли факелом. Негритянский ночлежный дом на той же улице также удостоился визита этих сорвиголов и вскоре был превращен в груду руин. Семидесятилетних стариков и детей, слишком маленьких для того, чтобы понять смысл происходящего, жестоко избивали и убивали.

Не столь продолжительные и не такие кровавые бунты против призыва в армию имели место и в других северных городах: Ньюарке, Трое, Бостоне, Толидо, Эвансвилле. В Бостоне погибли ирландские рабочие, напавшие на арсенал, — солдаты открыли по ним огонь.

На Юге, за фасадом единства белой Конфедерации, также тлел конфликт. Большинство белых — две трети — не имели рабов. Несколько тысяч семей составляли плантационную элиту. Федеральная перепись населения 1850 г. показала, что доходы 1 тыс. южных семейств, являвшихся экономической верхушкой, составляли около 50 млн долл. в год, при том что остальные 660 тыс. семей вместе взятые получали примерно 60 млн долл. в год.

Миллионы белых южан были малоимущими фермерами, жившими в сараях или заброшенных надворных строениях, обрабатывая землю, которая была столь плоха, что владельцы плантаций ее попросту забросили. Перед самым началом Гражданской войны рабы, трудившиеся на хлопковой фабрике в городе Джексоне (Миссисипи), получали 20 центов в день на питание, а белые рабочие того же предприятия — 30 центов. В августе 1855 г. газета, выходившая в штате Северная Каролина, писала о «сотнях тысяч семей рабочего класса, которые из года в год вели полуголодное существование».