Винсент Бриджес - Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста

«Парцифаль» представляет собой подлинный шедевр алхимической литературы и, надо отдать ему справедливость, стоит целого тома алхимических штудий такого же объема. Для нас в первую очередь важно то, что помимо прямых упоминаний о тамплиерах и камне, упавшем с небес [120], «Парцифаль» сообщает важную информацию: оказывается, Лоэнгрин, или Лоран, Рыцарь-Лебедь, был прадедом Годфруа Бульонского. Таким образом, в «Парцифале» мотивы Первого Крестового похода и его алхимическая тайна описывают полный круг и возвращаются к своим истокам, превратившись в сюжет романа о Граале. Таинственный текст и загадочный артефакт — волшебный камень, «lapsit extllis», оказавшийся в руках фамильного клана рыцарей, распространивших свое влияние на Запад и на Восток и весьма напоминающих орден тамплиеров, содержат множество намеков, понятных для посвященных, живших на рубеже XIII в. Более того, за всеми этими легендами угадывается орден рыцарей Сиона и его предшественники, хронисты Сильвестра II.

После 1210 г., когда преследования еретиков-катаров, распространившихся на юге Франции, переросли в самый настоящий Крестовый поход, интерес к романам о Граале начал быстро сходить на нет. Церковь никогда прямо не осуждала их, что само по себе достаточно странно, но к середине XIII в. образность и символизм этих романов утратили свою недавнюю актуальность и в литературе, и в политике, зато были увековечены в камне портиков и арочных сводов новых готических соборов. Действительно, одна из самых величественных во всей готике статуй, находящаяся в Шартрском соборе, изображает Мелхиседека, легендарного царя Ура и Салима, который обратил самого Авраама в единобожие. В руке у Мелхиседека — чаша Грааля. Это символическое изваяние показывает, что глубинное понимание смысла Грааля сохранялось весьма долго, по крайней мере, им обладали строители Шартрского собора.

Местом, где реальные персонажи, события и предания трансформировались в Грааль романов и легенд, стал юг Франции, точнее — Прованс, любимая провинция Рима, куда Святое семейство предположительно эмигрировало из Палестины вскоре после Крестной смерти Христа. Именно здесь, на родине таинственного Гюйо, создавшего первоначальную версию легенды, в которой мы встречаем и Марию Магдалину, и священные реликвии, и волшебные камни, возникло и оформилось ядро наиболее ранней «христианской» общины в Европе. Именно здесь, в Провансе, запутанные и причудливые линии этого покрова на тайне сошлись в одной точке — короновании Фридриха I Барбароссы, ставшего в 1178 г. королем в Арле.

Река Рона берет свое начало высоко в Швейцарских Альпах, представляя собой мутный глинистый поток, несущий талые воды ледников. Петляя, словно Млечный Путь, по всей Швейцарии, она наконец сбрасывает свои аллювиальные отложения в Женевское озеро и становится, как писал Байрон, «лазурным богом стреловидной Роны» [121]. Пропетляв вдоль западных склонов Альп, Рона несет свои воды в глубокую долину и сворачивает на юг, где протекает по древней естественной впадине между Кевеннскими горами и Французскими Альпами, направляясь в сторону моря. На протяжении ста с лишним миль река величаво катит свои воды по долине, держась восточной кромки подножия Кевеннских гор, а затем, когда горы расступаются на восток и на запад, Рона веером расправляет свои притоки, образуя широкую дельту, впадает в устье Лионского залива— небольшой излучины Средиземного моря.

Неподалеку от места, где Рона разделяется на два основных русла, последний отрог Альп, так называемые Альпилльи, направляется на запад, образуя скалистый мыс, или гряду, находящуюся в нескольких милях от реки. Эта защитная гряда холмов образует контуры другой дельты, или треугольника, верхние стороны которого образованы слиянием Дюрранса и Роны. В этом хорошо защищенном и плодородном треугольнике волны сменявших друг друга культур и народов с древнейших времен создавали поселения и города. Земледельцы эпохи неолита пришли сюда в VII тысячелетии до н. э. и жили в поистине аркадской патриархальной простоте до тех пор, пока в этих местах уже в эпоху бронзы, во II тысячелетии до н. э., не начали появляться представители торговых цивилизаций: египтяне, микенцы и финикийцы. Вскоре после первых контактов с ними сюда, вниз по течению Роны, начали проникать кельтские племена, пришедшие со своей древней исторической прародины в Европе — региона к северу от Женевского озера. Кельты покоряли местные архаические общины или смешивались с ними, образуя уникальную этноисторическую общность — кельтов Галлии (см. ил. 6.1).

Более чем за пять веков до Рождества Христова греческие торговцы и мигранты построили небольшую крепость в нескольких милях от старого кельтского городища, возле того места, где Рона разделяется на два русла. Римляне называли этот город Арелата, что по-французски звучит как Арль. Городок получил широкую известность благодаря тому, что сюда часто приезжали художники и в первую очередь — Ван-Гог [122]и Гоген. Однако Арль возник как центр греческой культуры посреди варварского рая. Обитатели двух общин активно смешивались друг с другом, и в результате возник крупный город, угнездившийся в защищавшей его дельте к северу от гряды невысоких вулканических холмов, Альпиллей, протянувшейся неподалеку от современного города Сен-Реми-де-Прованс.

Мишель Нострадамус, самый знаменитый пророк Прованса, родился в Сен-Реми, в доме, находившемся на расстоянии не более мили от античной арки и монумента. Эти памятники — практически все, что осталось в городе XVI в. от древнего римского города Гланум Ливии, одного из наиболее процветавших городов Прованса, где в I в. н. э. возникла большая община еврейской диаспоры. Эти памятники уцелели до наших дней (см. ил. 6.2 и 6.3), являя собой живое напоминание о древней Арелате, красующееся рядом с современной дорогой, которая ведет к островку античного прошлого.

Хотя в окрестностях затерянного города Гланума, по крайней мере — если верить Нострадамусу [123], могут храниться древние тайны и секреты, основные ключи к пониманию необычной роли Прованса в истории западной эзотерики, включая еврейские и гностические корни христианства, остаются скрытыми от посторонних глаз. В Арле, который часто называют душой Прованса, сохранилось множество древнегреческих и древнеримских реликвий. Достаточно прогуляться от арены римского амфитеатра, не уступающего римскому Колизею если не в размере, то уж, во всяком случае, в изяществе форм, до городской площади, где внимание ценителя и знатока, всерьез интересующегося герменевтикой, алхимией и поисками Грааля, наверняка привлечет странная романская церковь с готическим фасадом.