Владимир Лебедев - Сокровища и реликвии эпохи Романовых

В 1966 г. граф Солмс-Лаубах, директор музея художественных промыслов во Франкфурте-на-Майне, во всеуслышание заявил, что он в самом деле занимался «эвакуацией» ценностей из Екатерининского дворца и, в частности, Янтарной комнаты: «Отдельные детали Янтарной комнаты были тщательно упакованы в ящики и через Плескау [14] Псков. отправлены в Ригу, они должны были там оставаться нераспечатанными до конца войны. В конце концов эти ящики каким-то образом попали из Риги в Кенигсберг, где по приказу гауляйтера Коха [15] Эрих Кох — гауляйтер Восточной Пруссии; с 1941 г. рейхскомиссар Украины и пр. После освобождения Украины Красной Армией вернулся в Кенигсберг. После окончания войны скрывался в британской оккупационной зоне, но был опознан в 1950 г. и передан для суда в Польшу. За тяжелейшие преступления против народов Польши и СССР приговорен к смертной казни. Однако, учитывая тяжелую болезнь Коха, казнь заменили пожизненным заключением. Умер в 1986 г. их противозаконно вскрыли».

Надо сказать, что показания очевидцев всегда довольно противоречивы. Имелись, например, свидетельства о том, кто и как вывозил награбленное из дворца:

а) облицовку Янтарного зала демонтировали солдаты, они сняли двери и вынули паркет, работой руководила группа специалистов в военной форме;

б) главную роль в ограблении Янтарной комнаты сыграл «Штаб Розенберга»;

в) дворец очистили эсэсовцы (и в этом нет сомнений — особая команда министерства иностранных дел, чье разъяснение мы цитировали выше, носила форму СС);

г) в Пушкине в это время видели Нильса фон Хольста, и свидетели полагали, что руководил операцией именно он (Хольст действительно был назначен — это произошло 26 сентября 1941 г. — присматривать за сохранностью награбленного в пригородах Ленинграда, «а затем и в самом Петербурге»).

И, тем не менее, вопрос — Кенигсберг или Рига? — оставался пока без ответа. Не удавалось найти и точную дату отправки Янтарной комнаты из Пушкина. В документах 18-й армии поисковики не нашли больше никаких упоминаний об эвакуации предметов из дворца. Это было очень странно и не походило на аккуратное немецкое делопроизводство. Однако специалисты продолжали «раскапывать» архивы, и их настойчивость была вознаграждена: оказалось, что в Пушкине стояло еще одно армейское соединение — 50-й армейский корпус! И вот:

«1.10. Красногвардейск. Для обеспечения сохранности предметов искусства в район действий корпуса прибыли ротмистр граф Солмс и капитан Пенсген.

14.10. Красногвардейск. Транспортировка экспертами по искусству ротмистром графом Солмсом и гауптманом Пенсгеном предметов искусства из Гатчины и Пушкина, среди них облицовка стен Янтарного зала из замка в Пушкине (Царское Село), в Кенигсберг…

16.10. Красногвардейск… Ротмистр граф Солмс и гауптман Пенсген, завершив свою деятельность (сохранение предметов искусства), покидают штаб корпуса…»

Важность этого документа из архивов 50-го армейского корпуса чрезвычайна! Во-первых, была установлена дата — 14 октября 1941 г. Во-вторых, не лишен интереса тот факт, что лишь Янтарная комната названа конкретно, — значит господа знали об особой ценности этого произведения. В-третьих, указано место назначения — Кенигсберг. Выходит, командованию 50-го армейского корпуса было известно то, о чем не знал сам Солмс?..

Однако, как выяснилось, и сообщение Солмса — хотел ли он кого обмануть или нет — тоже имело определенную реальную основу: Кох (хоть и косвенным образом) все же принимал участие в вывозе Янтарной комнаты.

Дело в том, что Кох предоставил 18-й армии большую колонну грузовых машин, подвозивших на фронт боеприпасы, а обратно в Пруссию эти грузовики в сентябре — октябре 1941 г. возвращались с грузом награбленного музейного имущества.

Известно много версий о том, что Янтарной комнатой — после того как ее вывезли из Пушкина — мог завладеть тот или иной человек или группа людей. На наш взгляд, все свидетельствует об обратном: Янтарная комната не должна была попасть в частные руки.

Еще ни одному историку или искусствоведу не удалось доказать это документально, мы попытаемся с помощью косвенных доказательств показать максимальную вероятность нашей версии.

Итак, первое. Сама уникальность объекта обусловливала его особую ценность, а следовательно, на него должна была распространяться «Прерогатива фюрера».

Второе. Гитлер лично направил фон Хольста в Ленинградскую область следить за сохранностью «эвакуированного». Очевидцы в Пушкине отмечали, что Хольст пользовался особым авторитетом среди прочих экспертов. Как представитель верховной власти, он подробно информировал фюрера о том, какие произведения искусства попали в его поле зрения.

Третье. Обычная процедура в подобных случаях — как, к примеру, судьба фонтана «Нептун», который нацисты установили в Нюрнберге, где в XVII в. его изготовил местный мастер (за 130 лет до того, как он был продан в Россию), — требовала возврата Янтарной комнаты в Кенигсберг: ведь она была изготовлена тамошними мастерами. «Возвращение творений немецких художников на свою историческую родину» — такова была политика нацистов.

Четвертое и последнее доказательство, отчет Альфреда Роде, [16] Доктор искусствоведения Альфред Роде — директор госсобраний произведений искусства в Кенигсберге, автор многочисленных искусствоведческих статей, специалист по янтарю. Умер в декабре 1945 г. при невыясненных обстоятельствах. директора кенигсбергского музея, где сказано, что Янтарная комната «передана управлением государственных замков и парков (директор д-р Галль) в собрание произведений искусства г. Кенигсберга для дальнейшего хранения». Такие слова позволяют с достаточной определенностью заключить, что гауляйтер Кох лично не был связан с выбором места для хранения Янтарной комнаты: характер Коха был известен всем, и Роде непременно упомянул бы его, если бы Кох имел хоть малейшее отношение к отправке экспоната в музей.

Таким образом, решение судьбы Янтарной комнаты как уникального произведения искусства было «Прерогативой фюрера». Конкретные приказы и распоряжения, следовательно, могли исходить от Гитлера, его секретаря Бормана или из имперской и партийной канцелярий. Как обычно в бюрократических аппаратах, круг учреждений, в архивах которых можно найти следы дальнейших перемещений Янтарной комнаты, был значительно шире.

Что же случилось в октябре 1941 г., когда ящики с частями Янтарной комнаты прибыли из Пушкина в Кенигсберг?

Директор государственных собраний произведений искусства в Кенигсберге Альфред Роде сообщил начальству, что принял на хранение Янтарную комнату. Можно представить, каким подарком судьбы казались ему, крупнейшему специалисту по янтарю, эти удивительные панели. И он принялся за монтаж. Но еще до завершения работы Роде выставил несколько панелей в экспозиции городского музея янтаря. 13 ноября 1941 г. об этом информировала местная газета.