Владимир Лебедев - Сокровища и реликвии эпохи Романовых

Санкт-Петербург, как известно, основан на островах. В числе сорока островов, сохранившихся и доныне (при Петре I их было свыше ста), самым маленьким является Заячий, а самым крупным — Васильевский, расположенный в устье Невы. Его нередко именуют «островом ученых», ибо там сосредоточено наибольшее в Петербурге число высших учебных заведений и НИИ. Однако с еще большим основанием мы называем Васильевский остров средоточием коллекций драгоценных камней, да и вообще всех известных миру минералов! Дело в том, что в трех музеях острова (созданных на базе Горного института, Всероссийского геологического института и Санкт-Петербургского университета) собраны десятки тысяч редчайших и красивейших самоцветов! Подобных коллекций нет нигде в мире.

В 1773 г. императрица Екатерина II подписала указ об учреждении Горного корпуса и создания при нем «Кабинета из российских и иностранных минералов и ископаемых тел». Через полвека профессор геологии Д. И. Соколов сказал о нем: «Он полностью и порядком может соперничать с первейшими музеями Европы, превосходя их наружным великолепием своим». Еще бы! Белокаменное здание, возведенное А. Н. Воронихиным, признано шедевром архитектуры. Оно выходит главным фасадом на красавицу Неву и своим роскошным обликом как бы символизирует природные богатства России.

Горный «Музеум» института, где хранятся коллекции самоцветов, занимает самые лучшие и просторные помещения. Дивный красочный плафон, выполненный художником Д. Б. Скотти, состоит из трех аллегорических панно: «Учреждение Петром I в России горного промысла», «Учреждение Горного корпуса Екатериной II» и «Благосостояние горного дела в России при императоре Александре I».

Минералогическая экспозиция музея размещается в семи залах, в которых хранятся около 30 тыс. образцов. И, конечно, самоцветы завораживают любого. Мимо огромной глыбы уральского малахита невозможно пройти равнодушно. Поражает и восхищает не только размер глыбы (ее вес составляет полторы тонны!), но и превосходное качество природного материала. Малахитовая глыба темно-зеленого цвета была «всеподданнейше поднесена императрице Екатерине II владельцем Полевского завода господином Турчаниновым в 1789 году». Императрица, отлично понимая, что эта глыба — «чудо из чудес», не поддалась соблазну распилить уникум на куски для превращения их в ювелирные украшения, а подарила малахит музею. Такого замечательного образца нет ни в одной стране мира! Многие американцы пересекают океан, чтобы хотя бы сфотографироваться на фоне этого чуда.

Еще один уникальный экспонат, находящийся на особом хранении, знаток драгоценных камней М. И. Пыляев назвал «драгоценнейшим». Это гигантский кристалл берилла превосходного ювелирного качества. Он представляет собой шестигранную призму длиной более четверти метра приятного зеленоватого цвета чистейшей воды и без всяких трещин и включений. Весит «берилловый король» 2,5 кг! Этот красавец был найден 19 ноября 1828 г. на Урале, неподалеку от деревни Алабашка. Бесценный кристалл тоже подарил музею русский царь Николай I.

Даже в те времена этот исторический образец стоил 50 тыс. рублей золотом!

Еще одна уникальная коллекция отечественных самоцветов обосновалась в большом здании на углу Среднего проспекта Васильевского острова и 18-й линии. Поднявшись по широкой мраморной лестнице в Центральный научно-исследовательский геологоразведочный музей им. академика Ф. Н. Чернышева, посетители буквально теряются от многоцветия образцов, сверкающих гранями за стеклами витрин. В огромном зале площадью 3570 м 2хранятся более 1 млн (!) образцов минералов!

Из числа уникальных экспонатов назовем огромную карту СССР, сложенную из 45 тыс. цветных камней высокой твердости и из более чем 3,5 тыс. драгоценных камней! На карте равнины выполнены из яшм зеленых тонов, а горы — из желтоватых и коричневых их разновидностей. Ледниковые шапки на Кавказе, Памире, Тянь-Шане отмечены благородными опалами, а моря и океаны набраны лазуритами синих и голубых оттенков.

На карте показаны 450 городов, помеченных различными самоцветами, а железные дороги, параллели и меридианы — самородным серебром. Москва обозначена звездой из рубинов с бриллиантовым серпом и молотом, Санкт-Петербург (в ту пору Ленинград) помечен драгоценнейшим александритом, а столицы бывших союзных республик — рубиновыми звездами. Госграница проложена двойной линией из красного орлеца и редкой сургучной яшмы. Показан на карте и подвиг героев-папанинцев (1937–1938). Их героический дрейф на льдине в Северном Ледовитом океане обозначен цепочкой топазов. Северный морской путь помечен синим аквамарином.

Карта была изготовлена камнерезами и ювелирами Екатеринбурга (Свердловска) и Санкт-Петербурга (Ленинграда) и долгое время украшала Георгиевский зал Эрмитажа. Этот уникальный экспонат побывал в Париже, Нью-Йорке, Токио и неизменно удостаивался почетных призов.

Редчайшая коллекция минералов собрана также в одном из старейших российских университетов — Петербургском. Ее можно увидеть в здании Двенадцати коллегий, построенном архитектором Трезини еще в начале XVIII в. Коллекция, составленная по большей части из подаренных или завещанных собраний, принадлежавших видным ученым, комплектовалась на протяжении 200 лет. Был среди дарителей и человек духовного сана — архиепископ Ярославский и Ростовский Нил, в миру Н. Ф. Исаакович (1796–1874). Была у архиепископа страсть к геогнозии (теперь геологии), и особенно к собирательству минералов. Поездил священнослужитель по Забайкалью, побывал на Саянах, Камчатке и в других краях, и отовсюду привозил минералы. Знаток самоцветов профессор Г. Е. Щуровский просто восхищался этой коллекцией: «Какие превосходные штуфы Нерчинских минералов, топазов, аквамаринов, или бериллов, аметистов, дымчатого кварца, горного хрусталя! Какое замечательное собрание тамошних халцедонов, агатов, яшм! Какие превосходные образцы рубеллита (розовая разновидность турмалина) или малинового шерла, лазурита и других минералов!»

Старинный русский город Лебедянь, основанный в начале XVII в., относится к тем степным оплотам Русского государства, которые, по словам И. А. Бунина, находились «среди великих черноземных полей Подстепья на той роковой черте, за которой некогда простирались “земли дикие, незнаемые” и первые вдыхали бурю, пыль и хлад из-под грозных азиатских туч, то и дело заходивших над нею, первые видели зарева страшных ночных и дневных пожарищ, ими запаляемых, первые давали знать Москве о грядущей беде и первыми ложились костьми за нее».