Николай Непомнящий - Доисторическая Европа

Доисторические Венеры – женские статуэтки эпохи палеолита

В самых различных районах Евразии, от Франции до Сибири, археологи нередко находят небольшие фигурки из кости, мягкого камня и рога, изображающие женщин в крайней стадии ожирения. Анализ возраста культур показывает, что они изготовлены в древнекаменном веке 20-30 тысяч лет назад. Среди археологов установилось мнение, что эти доисторические Венеры, как их условно именуют, были символами плодородия и плодовитости у племен, постоянно живущих на грани голода и вымирания. Однако биологи-антропологи Дж. Коп пер и М. Гоишман из университета в Лонг-Айленде, США, предлагают совершенно иное объяснение.

По их мнению, внешние черты изображенных женщин – их непомерная толщина, форма груди, необычная ширина бедер – полностью отвечают описанию болезни Иценко – Кушинга, которое можно найти в любом терапевтическом справочнике. Этот эндокриный синдром, описанный советским врачом Н. М. Иценко (1925) и его американским коллегой X. Кушингом (1932), известен также под названием гиперадренокортицизма. Он вызывается повышенной активностью гипофиза и коры надпочечников, приводящей к производству излишних количеств стероидного гормона кортизола и, как следствие, – к чрезмерному ожирению, «луноликости», истончению конечностей, кифозу (сгорбленности) и т. д.

Страдающая такой болезнью женщина неизбежно должна была вызывать изумление. Поэтому Коппер и Гоишман предполагают, что ей принадлежала немаловажная роль в религиозно-культовой жизни того времени. Дело в том, что синдром Иценко – Кушинга сопровождается еще одной особенностью, которую трудно отразить в скульптуре, – способностью легко впадать в эйфорию, общей возбудимостью. Вряд ли такие свойства могли оставаться неиспользованными у племен, практикующих шаманство.

Не исключено также, что склонные к занятию шаманством лица сами принимали природные стероиды, содержащие кортизон-кортизол, чем вызывали у себя эту тяжелую болезнь.

Справедливости ради следует упомянуть и другую версию происхождения загадочных Венер. Например, антрополог Р. Уйат из Нью-Йоркского университета считает, что статуэтки играли роль талисманов-оберегов для беременных женщин. Он изучил более 100 подобных фигурок и во многих из них увидел анатомические особенности, характерные для женского тела перед родами. В пользу теории Уайта говорит и тот факт, что эти фигурки не передавались из поколения в поколение. Если судить по их сохранности, то Венер закапывали в землю практически сразу после изготовления…

Кем был, собственно, этот доктор Йоганн Карл Фульрот из Эльберфельде, которому предстояло получить кости «пещерных медведей» из Неандерталя? Он родился 31 декабря 1803 года в Лейнефельде, закончил иезуитский колледж и в 1824 году начал изучать теологию в Бонне. Однако уже скоро обратился к расцветающим тогда естественным наукам и опубликовал в 25 лет труд по основным вопросам систематики растений, который попал в руки И. В. Гете. В 1828 году он защитил степень кандидата наук в гимназии в Хайлигенштадте, а в 30-м уже преподавал в реальном училище в Эльберфельде. Пять лет спустя Фульрот защитил в Тюбингене докторскую степень по философии и в 1843 году был назначен старшим преподавателем.

Наряду с наставнической деятельностью Фульрот посвящал много времени исследовательской работе: успешно работал в областях зоологии, ботаники, метеорологии и прежде всего геологии и палеонтологии, написал более 60 работ. В 1843 году он стал одним из соучредителей естественнонаучного союза «Прусский Рейнланд», а в 1846-м по его инициативе был создан Естественнонаучный союз Эльберфельда, которым он и руководил до самой смерти. Он был также основателем вуппертальского союза охраны природы, хорошо известен как орнитолог и поддержал весьма полезное изобретение американца Б. Франклина – громоотвод.

В Германии, прежде всего в этой гористой местности, все его хорошо знали, и поэтому не было ничего удивительного в том, что кости из Неандерталя попали непосредственно к Фульроту.

Теперь, наконец, его школьная коллекция обогатится такой ценной находкой! Ликование сменилось безграничным удивлением… Правда, он не видел ни разу в жизни костей пещерных медведей, но то, что лежало перед ним, никак не могло ими быть! Это были, несомненно, человеческие кости! Но не те, что у наших современников, нет… Лоб был слишком плоский, низкий и скошенный назад. И затем мощные наросты над глазницами, которые в середине почти сливались друг с другом… А бедренная кость слишком сильно согнута… Ко всему этому все части костей здорово окаменели. Это могли быть только останки доисторического человека, возможно, даже допотопных времен!

Реконструкция скелета из Неандерталя

Это первое заключение Фульрота оказалось верным, но понадобилось еще полстолетия, прежде чем неандерталец был признан ископаемой человеческой формой!

Но как же он мог убедить своих коллег в правильности собственных выводов, если кости были выкопаны «неправильно», «не по-научному» и не проведены никакие геологические исследования слоев в маленькой фельдхоферской пещерке. И, кроме того, не найдено каких-либо указаний на одновременные останки вымерших млекопитающих животных (как, например, пещерный медведь или мамонт), да и инструменты каменного века там отсутствовали…

Ученый принялся внимательно изучать находки из Неандерталя.

К тому времени слой глины из грота был полностью снят. Из соседних глыб извлекли еще две человеческих кости предплечья, часть лопатки и несколько ребер. Рабочих опросили о точных обстоятельствах находки. На этом возможности Фульрота были исчерпаны!

В его кабинете реального училища в Эльберфельде все останки из Неандерталя поместились на одной доске. Это были крышка черепа (без сомнения, самый важный из найденных предметов), обе бедренные кости, левая половина таза, обе плечевые и локтевые кости, правая лучевая кость, правые лопатка и ключица, а также пять фрагментов ребер. Большинство костей были неповрежденными, хотя весьма хрупки, но с помощью клея их можно было закрепить.

Снова и снова Фульрот брал в руки кости и тщательно их осматривал. Они были действительно человеческие! Он показал их своему другу, местному врачу Куну, и получил также его подтверждение.