Александр Елисеев - Как обуздать олигархов

Вот здесь мы подходим к самому главному — анархия станет действенной и оправданной лишь при условии того, что над ней будет возвышаться монархия. Лишь самодержавный Царь окажется в состоянии противостоять инициативным делягам, которые попробуют подмять под себя различные общественные инициативы.

Вождям всех мастей это будет не по силам. Как ни покажется странным, но власть вождей весьма слаба и зависит от элит. Именно элиты продвигают вождей на политический олимп — для того, чтобы прикрываться их славным именем. (Примерно так же капиталисты продвигают во власть политиканов, прикрываясь «волей народа».) Вожди не обладают «мандатом неба»— их власть не имеет своим источником волю Божию. И поэтому она становится зависима от «многомятежного человеческого хотения». Отсюда и недолговечность тоталитарных диктатур, блестяще продемонстрированная всем ходом истории прошлого века.

Нет, только «наместник Бога», самодержавный Государь, сможет противодействовать разномастным хищникам. Государи всегда давали им укорот — как, например, Александр II, не позволивший освободить крестьян без земли и реализовать англофильский проект партии П. Шувалова, которая стремилась перенести в Россию британские порядки. Надо также вспомнить и о том, как Самодержцы в свое время спасли русское крестьянство от массового разорения, угроза которого замаячила еще в XVII веке. Рост крестьянского населения привел к дефициту земли, и тогда зажиточные стали зариться на земли малоимущих. Но самодержавие организовало постоянные переделы земли, которые позволили избежать пролетаризации, которая была обычным явлением для Европы.

Тут все логично. Царь воспринимает себя как «хозяина всей земли». Поэтому ему никак не нужно появление других хозяев, пытающихся наложить свою лапу на государство. Опять-таки, ему не нужно заботиться о своем личном обогащении. Царю и так принадлежит все в государстве, поэтому он более заботится о приращении своего морального капитала. Вот что писал о расходах императора Николая II великий князь Александр Михайлович: «Оглядываясь назад на жизнь, которую вела императорская семья, я должен признать, что этот образ жизни ни в какое сравнение с жизнью магнатов капитала идти не мог. Сомневаюсь, удовольствовались ли бы короли стали, автомобилей или же нефти такой скромной яхтой, которая принадлежала государю. И я убежден, что ни один глава какого-либо крупного предприятия не удалился бы отдел таким бедняком, каким был государь в день его отречения». Великого князя великолепно дополняет И. Солоневич: «Николай II был, вероятно, самым богатым человеком в мире. Ему „принадлежал“, например, весь Алтай. На Алтае мог селиться кто угодно. У него был цивильный лист в тридцать миллионов рублей в год: революционная пропаганда тыкала в нос „массам“ этот цивильный лист. И не говорила, что за счет этих тридцати миллионов существовали императорские театры с входными ценами в семнадцать копеек — лучшие театры мира, что из этих тридцати миллионов орошались пустыни, делались опыты по культуре чая, бамбука, мандаринов и прочего, что на эти деньги выплачивались пенсии таким друзьям русской монархии, как семья Льва Толстого. И когда русская династия очутилась в эмиграции, то у русской династии не оказалось ни копейки, никаких текущих счетов ни в каких иностранных банках. Другие династии о черном дне кое-как позаботились…»

Государи всегда сопротивлялись олигархии, однако это сопротивление было недостаточно эффективно и, в конечном итоге, Русское Царство пало — под натиском либеральной олигархии и при равнодушии олигархии бюрократической. Но это поражение было обусловлено наличием разветвленных посреднических структур, которые мешали непосредственному взаимодействию Царя и Нации. (Бюрократия как раз и была такой структурой.) Что ж, из этого поражения нужно извлечь хороший урок. Будущая монархия должна обойтись без чиновного начальства. Начальником в Русском государстве должен быть только один человек — Царь.

Возможно ли это? Да, возможно. Современное (точнее — сверхсовременное) информационное общество как раз и позволяет полностью раскрыть весь потенциал, заложенный в традиции. Так, славянофильская формула — «Царю— силу власти, народу — силу мнения»— замечательно вписывается в реалии нашей эпохи Интернета. Ведь интернет-технологии позволяют мгновенно связаться с любым адресатом, находящимся в любой точке земного шара. А видеоконференции — с их возможностью многостороннего визуального общения?

Компьютер делает ненужной всю разветвленную систему бюрократического делопроизводства — он требует лишь наличия некоторого количества операторов — и не более того. Поэтому связь центра с местами вполне может быть прямой, не требующей наличия многочисленной армии хищных посредников.

Власть в центре должна принадлежать самодержавному Государю, а на местах — общинным Советам. И между ними не должно быть никаких посредников — правительственного аппарата, регионального чиновничества и т. д. Крупные регионы вообще нужно разделить на мельчайшие волости, население которых отлично знает местные проблемы и способно решить их без опеки вышестоящего начальства. Не 80 слишком областей нам потребно и даже не 1000 районов. Нам необходимо где-то 50 000 самоуправляющихся волостей. Тогда можно будет управлять определенной местностью посредством всеобщего схода. На нем будут выбирать Совет, а также судью и земского старосту — «начальника милиции», «шерифа».

Реализация данного проекта позволит стереть грань между городом и селом, соединив все плюсы аграрного и индустриального общества в постиндустриальном синтезе. Именно так будет возрожден русский город, имевший богатейшие традиции, уходящие корнями в древность. Еще викинги называли Киевскую Русь Гардарикой — «Страной городов». И было с чего — немецкий епископ Титмар Мерзербургский насчитал в Киеве времен Владимира Святого около 400 одних только церквей. А ведь это было еще только начало православной Руси. «Изобилие богатых градов русских отмечали и византийские, и арабские купцы, — сообщают В. Махнач и С. Марочкин. — Вначале XII столетия православная Русь насчитывала около 400 городов. Крупнейший русский домонгольский город — Киев — насчитывал в период расцвета не меньше 50 тысяч жителей. Были и „30-тысячники“: Новгород, Смоленск, Чернигов; многие города имели по 15–20 тысяч. Крупных городов на Руси было ненамного меньше, чем во всей католической Европе, на деревенском Западе. Если согласиться с мнением демографов, оценивающих население домонгольской Руси в 6,5–7,5 миллиона, нетрудно видеть, что горожане составляли тогда 20–25 % всех русичей. Примерно как в конце Римской империи и намного больше, чем в любой стране средневековой Западной Европы».