Ольга Грейгъ - Русский царь Иосиф Сталин, или Да здравствует Грузия!

А что же великий стратег Жуков?…Утверждает, что он великолепно предугадывал планы Гитлера и сам громил на учениях войска Павлова… Это было точно также, как и в истории с моим докладом в декабре 1940 года. Он все присваивает. Все… В оперативной группе командующего Жукова выполняли роли операторов генерал-полковник Григорий Штерн, а также генерал-лейтенанты Яков Черевиченко и Михаил Кирпонос. Буквально сразу после учений они оба были удостоены воинских званий генерал-полковников и станут командующими фронтами. Был в группе и генерал-майор Федор Иванович Толбухин, который спустя три года, пройдя на войне все ступени генеральской карьеры, возглавит войска фронта и удостоится звания Маршал Советского Союза, став по праву считаться одним из выдающихся сталинских полководцев… Были другие. Два генерала авиации– Петр Жигарев и Александр Новиков– будущие главные маршалы авиации и командующие ВВС. Выдающиеся штабисты – генерал армии Павел Курочкин и будущий генерал армии Михаил Пуркаев, оба будут впоследствии командовать армиями и фронтами. Головко Арсений – командующий Северным флотом в течение всей войны, адмирал, а впоследствии командующий Балтийским флотом и первый заместитель главнокомандующего ВМФ».

Иван Христофорович, разволновавшись, вдруг хлопнул себя по колену и громко выматерился: «Как он смел…? Ни одного из этих талантливейших военачальников не упомянул в книге! Зато чуть не на каждой странице хвастается: я предвидел, я нанес удары, я развил операцию, я уничтожил противника… Умный…! Да он вообще не имеет права называться стратегом, потому что стратег работает не только как единоначальник, а в первую очередь стремится сформировать команду единомышленников, чтобы опираться на них.

Должен заметить, Дмитрий Григорьевич Павлов имел под своим началом в игре не менее блестящих генералов. Это командующий войсками Среднеазиатского военного округа генерал-полковник Иван Апанасенко. После игры он будет удостоен звания генерала армии. Так вот, если бы генерал Апанасенко на этих учениях проявил бездеятельность, то сомневаюсь, что он был бы тут же переведен Сталиным со второстепенного округа командовать войсками Дальневосточного фронта с целью предотвратить возможные агрессивные намерения Японии, всегда претендовавшей на Сахалин, Курилы, Дальневосточные и Забайкальские земли. Подумай, разве Сталин направил бы его на столь ответственный участок?

В состав группы Павлова входил и командующий войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-лейтенант Федор Кузнецов, который также после учений удостоится звания генерал-полковника и будет переведен с внутреннего военного округа на войска Прибалтийского Особого военного округа в качестве командующего.

Да, замечу, что ни в Среднеазиатском, ни в Северо-Кавказском военных округах, которыми командовали эти генералы до перевода, не было полевых армий. А в новых округах было уже по три таких воинских объединения. Ну а генерала армии Дмитрия Павлова Сталин оставил командовать войсками Белорусского Особого военного округа… Не менее значительной фигурой на учениях при штабе генерала Павлова был командующий войсками Забайкальского военного округа генерал-лейтенант Иван Конев. После игры его назначили командующим войсками Северо-Кавказского округа вместо Кузнецова, где ему вменили в обязанность скрытно формировать 19-ю армию и готовить ее к переброске к западной границе…

Следующим человеком в группе генерала Павлова был генерал-лейтенант авиации Павел Рычагов. После учений он стал заместителем наркома обороны СССР, как видишь, поднялся даже выше Павлова.

Иван Христофорович был очень выдержанным человеком. В серьезном разговоре он мог неожиданно заулыбаться и рассмеяться, а после оборвать смех и вновь серьезно продолжать. «Он же паяц, хвастун! Как можно дожиться до такого хвастовства?» – иронично посмеиваясь и негодуя время от времени повторял он. Держа в руках книгу, о которой он не единожды упоминал и на которую ссылался, он стал перелистывать страницы. И вот, тыча пальцем и повторяя «смотри, какой лжец!», Иван Христофорович стал цитировать:

«– Когда начнется у вас военная игра?»– спросил И. В. Сталин.

– Завтра утром, – ответил Тимошенко.

– Хорошо, проводите ее. Но не распускайте командующих. Кто играет за «синюю» сторону, кто за «красную»?

– За «синию» (западную) играет генерал армии Жуков, за «красную» (восточную) – генерал-полковник Павлов».

…Какой лжец, он вводит прямую речь вождя!

Да это все Жуков выдумал. Потому что совещание завершилось вечером 31 декабря. Не мог Семен Константинович… мы можем ему сейчас позвонить, – тут же не задумываясь предложил запальчивый горячий армянин, – …сказать товарищу Сталину, что игра начинается завтра утром. Ибо она началась 2 января. Уж кто-кто, а вождь понимал, что рано утром

1 января учения начинать не следует. Я хорошо знаю, что когда было дано время на обдумывание, вот те самые 2,5–3 часа, все участники будущей игры выпили не только новогоднее шампанское, но и кое что покрепче… Так же все мы выпивали в новогодние ночи 1942-го, 43-го, 44-го и последующих годов… кто дожил, не погиб в боях…

И потом, не мог Семен Константинович Тимошенко сказать Сталину, что за «синюю» сторону играет Жуков, а за «красную»– Павлов. Знаешь, почему? – Маршал наклонился ко мне и его голос стал чуть-чуть тише. – Потому что была не первая игра, а… вторая. Сталин поменял их местами, а указания Сталина исполнил нарком Тимошенко. И это очень важно… А знаешь, почему Жуков хорошо помнит первую игру, вплоть до нюансов, а вторую – память, видишь ли, подвела – не помнит… И знаешь, что он забыл? – название темы. А официально игра называлась: «Наступательная операция фронта с прорывом укрепленных районов – УР».

…Это очень дорогая вещь, в свое время затеянная Сталиным, – эти укрепрайоны. На нашей территории этих УРов – сам знаешь… А для всех– их нет и не может быть. Зато они есть на территории противника, на территории, еще недавно входившей в состав Польши, Румынии… И это говорит о том, что рвать мы будем укрепрайоны на территории врага. И еще одно: я не зря упомянул о стоимости и дороговизне этих объектов. Жуков никогда не думал о народных деньгах.

Мы много говорили о том, что будем воевать на территории противника, мы готовились. Имелась в виду «глубокая операция», но всегда при этом говорилось: если враг нам навяжет войну… В Полевом уставе Красной армии так об этом и говорилось… И почему-то всегда получалось… – Баграмян лукаво улыбнулся, сделал паузу и продолжил, – получалось, что враг нападал именно тогда, когда у нас все было готово для захвата его страны …»