Геннадий Левицкий - Самые богатые люди Древнего мира

Слова были написаны на арамейском языке: «МЕНЕ, МЕНЕ, ТЕКЕЛ, УПАРСИН»; дословно переводились: «ИСЧИСЛЕН, ИСЧИСЛЕН, ВЗВЕШЕН, РАЗДЕЛЕН».

Смысл фразы пророк объяснил следующим образом: Бог исчислил Вавилонское царство и положил ему конец, Валтасар взвешен на весах и найден очень легким, а царство его будет разделено между мидянами и персами.

«В ту же самую ночь Валтасар, царь Халдейский, был убит» [49] Дан., V, 30. .

Царь Крез за время своего правления превратил Лидию в одну из могущественнейших держав мира.

Воинственный Крез захватил крупнейшие греческие города в Азии — Милет и Эфес, а со временем стал обладателем всей западной части Малой Азии. Процветающая страна стала привлекательной для разного рода мигрантов — утечка мозгов имела место и в древности. «После того, как Крез покорил все эти народности и присоединил их к лидийскому царству, — рассказывает отец истории Геродот, — в богатые и могущественные Сарды стали стекаться все жившие тогда в Элладе мудрецы (каждый из них — по самым различным побуждениям). Прибыл, между прочим, и афинянин Солон, который дал афинянам по их желанию законы и затем на десять лет уехал из страны».

Философ из Афин встретил радушный прием во дворце Креза. Взамен требовалось, в сущности, немного; Крезу, как человеку, имеющему все, что возможно иметь на этой земле, необходимо было чуточку лести от прославленного грека.

Согласно Геродоту, «на третий или четвертый день слуги по приказанию Креза провели гостя по царским сокровищницам и показали ему все огромные царские богатства.

После осмотра и любования всем, что заинтересовало гостя, Крез обратился к Солону с таким вопросом:

— Гость из Афин! Мы много уже наслышаны о твоей мудрости и странствованиях, именно, что ты из любви к мудрости и чтобы повидать свет объездил много стран. Теперь я хочу спросить тебя: „Встретил ли ты уже счастливейшего человека на свете?“

Царь задал этот вопрос в надежде, что гость объявит его самого счастливейшим человеком. Солон же нисколько не желал льстить Крезу и сказал то, что думал:

— Да, царь, я видел самого счастливого человека. Это — афинянин Телл.

Крез очень удивился такому ответу и с нетерпением спросил:

— Почему ты считаешь Телла самым счастливым?

Солон ответил:

— Этот Телл жил в цветущее время родного города, у него были прекрасные и благородные сыновья, и ему довелось увидеть, как у всех них также родились и остались в живых дети. Это был по нашим понятиям зажиточный человек. К тому же ему была суждена славная кончина. Во время войны афинян с соседями он выступил в поход и при Элевсине обратил врагов в бегство, но и сам пал доблестной смертью. Афиняне же устроили ему погребение на государственный счет на месте гибели, оказав этим высокую честь.

Рассказ Солона о великом счастье Телла возбудил дальнейшее любопытство Креза, и царь спросил его: „Кто же самый счастливый после Телла?“, совершенно уверенный, что, уж по крайней мере, на втором месте Солон укажет его. Но Солон сказал:

— После Телла самые счастливые — Клеобис и Битон. Родом из Аргоса, они имели достаточно средств к жизни и к тому же отличались большой телесной силой. Помимо того, что оба они были победителями на атлетических состязаниях, о них рассказывают еще вот что: у аргоссцев есть празднество в честь Геры Аргосской. Их мать, жрицу богини, нужно было обязательно привезти на повозке в святилище богини. Однако быки их не успели вернуться с поля. Медлить было нельзя, и юноши сами впряглись в ярмо и потащили повозку, в которой ехала их мать. 45 стадий пробежали они и прибыли в святилище. После этого подвига, совершенного на глазах у всего собравшегося на праздник народа, им суждена была прекрасная кончина. И божество дало ясно этим понять, что смерть для людей лучше, чем жизнь. Аргоссцы, обступив юношей, восхваляли их силу, а женщины — их мать за то, что она обрела таких сыновей. Мать же, возрадовавшись подвигу сыновей и народной молве о них, стала перед кумиром богини и молилась даровать ее сыновьям Клеобису и Битону, оказавшим ей столь великий почет, высшее благо, доступное людям. После этой молитвы, жертвоприношения и пиршества юноши заснули в самом святилище и уже больше не вставали, но нашли там свою кончину. Аргоссцы же велели поставить юношам статуи и посвятить в Дельфы за то, что они проявили высшую доблесть.

Когда Солон объявил этих юношей на втором месте по счастью, Крез в гневе сказал ему:

— Гость из Афин! А мое счастье ты ни во что не ставишь, даже не считаешь меня наравне с этими простыми людьми?

Солон отвечал:

— Крез! Меня ли, который знает, что всякое божество завистливо и вызывает у людей тревоги, ты спрашиваешь о человеческой жизни? За долгую жизнь много можно увидеть и многое пережить. Пределом человеческой жизни я считаю 70 лет… И из всех дней, приходящихся на 70 лет, то есть из 26 250 дней, нет ни одного совершенно похожего на другой: каждый день несет новые события. Итак, Крез, человек — лишь игралище случая. Я вижу, что ты владеешь великими богатствами и повелеваешь множеством людей, но на вопрос о твоем счастье я не могу ответить, пока не узнаю, что жизнь твоя окончилась благополучно. Ведь обладатель сокровищ не счастливее человека, имеющего лишь дневное пропитание, если только счастье не сопутствует ему и он до конца жизни не сохранит своего богатства».

Слова Солона пришлись не по душе Крезу, и он не пожелал больше видеть афинского мудреца при своем дворе. «Крез счел Солона совершенно глупым человеком, который, пренебрегая счастьем настоящего момента, всегда советует ждать исхода всякого дела». Довольно скоро царю придется изменить свое мнение о мудреце.

Сомнения Солона насчет вечного счастья разделяла и древняя легенда, имевшая хождение в тех краях. Согласно ей судьба Креза была предопределена задолго до его рождения.

Когда-то Лидией правил царь Кандавл. Он был страстно влюблен в собственную жену и считал ее самой красивой женщиной в мире. Но человеческой гордыне нет предела; царю вдруг понадобилось, чтобы еще кто-то убедился в совершенстве форм его возлюбленной.

У Кандавла служил телохранителем юноша по имени Гигес. Ему правитель доверял самые сокровенные тайны и, между прочим, расхваливал красоту собственной жены. И однажды он предложил телохранителю увидеть царицу обнаженной.

Верный слуга пришел в ужас от подобного предложения.

— Что за неразумные слова, господин, ты говоришь! — воскликнул он. — Ты велишь мне смотреть на обнаженную госпожу? Ведь женщины вместе с одеждой совлекают с себя и стыд! Давно уже люди узнали правила благопристойности, и их следует усваивать. Одно из них главное: всякий пусть смотрит только за своим. Я верю, что она красивее всех женщин, но все же прошу: не требуй от меня ничего, противного обычаям.