Андрей Низовский - Легендарное оружие древности

Значительная часть предметов, связанных с именем легендарного украинского гетмана Богдана Хмельницкого, ныне хранится в музеях Польши, и прежде всего — в знаменитом музее Чарторыйских, который с 1950 года является филиалом Национального музея в Кракове. Этот музей, самое старое частное собрание Польши, был основан в 1796 году княгиней Изабеллой Чарторыйской, а первыми его экспонатами стали трофеи, захваченные у турок в историческом сражении у стен Вены в 1683 году. Княгиня приобрела также собрание герцогов Брабантских, включая их богатую библиотеку, а под влиянием модного в ту пору романтизма — множество «памятных» реликвий, включавших в себя стул Шекспира, фрагменты надгробия Ромео и Джульетты, реликвии, связанные с именами Абеляра и Элоизы, Петрарки и Лауры. Как свидетельствуют музейные каталоги, в начале XIX столетия в этом же собрании оказались реликвии, связанные с именем Богдана Хмельницкого, — сабля, нагайка и два кубка.

Упоминания о сабле появляются уже в самых ранних описаниях коллекции Чарторыйских, из чего следует, что в составе собрания она находилась еще в первые годы XIX века. Ранняя история сабли практически неизвестна. Существует версия о том, что украинский гетман подарил ее костелу в Сокале. В самом раннем каталоге собрания Чарторыйских сабля фигурирует как «палаш в черных ножнах, оковка железная, с золотым портретом Богдана Хмельницкого, предоставлена им костелу в Сокале». В 1877 году она описывается уже как «сабля простая, поврежденная ржавчиной, с золотым бюстом Богдана Хмельницкого. Без ножен». Бросающееся в глаза замечание о плохом состоянии сабли и отсутствии ножен говорит о том, что за истекшие полвека реликвия пережила какое-то тяжкое испытание. И это действительно так!

1831–1874 годы оказались самыми трудными в судьбе коллекции Чарторыйских. После поражения польского восстания 1830 года сын Изабеллы князь Адам Ежи Чарторыйский был вынужден бежать за границу. Он осел в Париже и в 1843 году приобрел парижский отель Ламбер, в котором организовал музей, где экспонировались вывезенные им во Францию произведения из фамильного собрания Чарторыйских. Другая часть собрания была укрыта в тайниках, на территории, подвластной Российской империи. Такая судьба, в частности, постигла коллекцию холодного оружия (в состав которой, по-видимому, входила и сабля Хмельницкого). Ее экспонаты были замурованы в стенах дворца 3амойских в Клеменсове. По-видимому, об этом знал лишь узкий круг людей, так как этот тайник был обнаружен лишь при случайных обстоятельствах спустя тридцать лет, во время перестройки дворца. Извлеченное из него оружие оказалось в очень плохом состоянии, и это понятно: на протяжении почти трех десятилетий оно хранилось, можно сказать, в экстремальных условиях! Весьма вероятно, что сабля Богдана Хмельницкого также находилась в числе экспонатов, укрытых во дворце Замойских.

В 1869 году изъятое из тайника оружие было переправлено в Париж, где находилась основная часть коллекции Чарторыйских. После смерти князя Адама Чарторыйского собрание перешло к его сыну Владиславу. В 1871 году, после поражения Франции во франко-прусской войне, Владислав Чарторыйский уехал из Парижа, забрав с собой всю коллекцию. В 1874 году магистрат Кракова предложил ему организовать музей в стенах старого краковского арсенала, и в 1878 году музей Чарторыйских открылся для посетителей. Сабля, которую молва связывает с именем Богдана Хмельницкого, до сих пор находится в его собрании.

О том, что сабля действительно принадлежала украинскому гетману, нам сообщают только музейные каталоги XIX века; более надежных данных в нашем распоряжении нет. Пролить свет на загадку могло бы детальное изучение сабли, однако, как уже говорилось выше, она дошла до наших дней значительно поврежденной: большая часть поверхности изъедена ржавчиной (на отдельных участках даже образовались сквозные дыры), лезвие выщерблено во многих местах. Длина клинка составляет 87,4 см, ширина клинка у рукояти — 5,3 см, высота рукояти — 12 см. На клинке сохранились остатки инкрустированного золотом изображения какого-то человека с булавой в руке и неясный текст на польском или, как полагают некоторые исследователи, на украинском языке, но выполненный латинскими литерами. Этот текст, но в первую очередь изображение человека и являются своеобразным ключом к разгадке тайны сабли.

Что за человек изображен на ней? Несомненно, это украинский казак: об этом свидетельствуют сравнительно хорошо различимые оселедец и пышные усы. Угадываются и отдельные черты лица, и детали дорогой одежды. С правой стороны заметны также фрагменты надписи и рамки, а в центральной части — изображение шестилучевой звезды. На обороте также сохранились остатки золоченой гравированной рамки, а в середине ее — золотая звезда. По мнению исследователей, это оружие предназначалось явно для человека зажиточного, принадлежащего к высшему общественному слою, — для бедного человека инкрустация золотом была бы не по карману. Может быть, сабля действительно принадлежала гетману? Может быть, по заказу владельца сабли мастера выгравировали на ее лезвии портрет Богдана Хмельницкого? Несмотря на то что изображение человека на лезвии сохранилось плохо, исследователи отмечают, что оно не похоже ни на один из дошедших до наших дней портретов гетмана. Может быть, перед нами еще один портрет, до сих пор совершенно неизвестный? Ответов на эти вопросы пока нет — есть лишь только предположения. Следует надеяться, что дальнейшие исследования, возможно, раскрою!' тайну загадочного изображения.

Исключительный интерес вызывает выгравированная на сабле надпись. По поводу правильности ее прочтения еще идут споры. Наиболее часто цитируется вариант, предложенный еще в начале XX столетия польским исследователем Станиславом Сьвежей:

Szczo pod Zborowom Zbarazom slawy zarobyli

Jnj pod Bcresteczkom na hlowu utratyli

Ne buto na tachow swoich sia porywaty

J z B[ercsteczka(?)] zaraz w skok utekaty

Toby w naszoy slawie ne buio utraty. 1652.

(Что под Зборовом, Збаражем славы добыли

Другие под Берестечком на голову утратили

Не было на ляхов своих порываться

И с Б[ерестечка] тотчас вскок утекать

То бы пашей славе не было утраты. 1652.

Очевидно, что в этом тексте речь идет о событиях освободительной войны, о ярких победах, одержанных Богданом Хмельницким под Зборовом и Збаражем, и о траплеском поражении казацкого войска под Берестечком. Очень важна дополняющая текст дата — 1652 год. Может быть, это дата изготовления сабли? В любом случае ее наличие позволяет с высокой долей вероятности датировать саблю серединой XVII века, что, по мнению украинского исследователя Ю. Савчука, является весомым аргументом в пользу принадлежности сабли Богдану Хмельницкому.