Олег Ивик - Еда Древнего мира

Кроме того, Геродот сообщает еще о двух племенах (не скифах), которые практиковали людоедство, но не в рамках кулинарии, а в рамках похоронного обряда (поэтому людоедами он их не считает). Это, во-первых массагеты, которые «носят одежду, подобную скифской, и ведут похожий образ жизни». Кто такие массагеты, точно не известно, возможно, имелись в виду какие-то ираноязычные среднеазиатские племена. Геродот пишет о них: «...Предела для жизни человека они не устанавливают. Но если кто у них доживет до глубокой старости, то все родственники собираются и закалывают старика в жертву, а мясо варят вместе с мясом других жертвенных животных и поедают. Так умереть - для них величайшее блаженство». Еще одним племенем, практикующим ритуальное людоедство, Геродот считал исседонов (кто это такие - тоже не вполне понятно). По словам Геродота, они жили за пределами Скифии, к востоку от области «лысых от рождения людей». Историк сообщает: «Об обычаях исседонов рассказывают следующее. Когда умирает чей-нибудь отец, все родственники пригоняют скот, закалывают его и мясо разрубают на куски. Затем разрезают на части также и тело покойного отца того, к кому они пришли. Потом все мясо смешивают и устраивают пиршество».

Если же отрешиться от экзотических сообщений о людоедстве, то в целом рацион жителей Северного Причерноморья, по словам античных авторов, был достаточно унылым и совпадал с тем, о котором сообщают археологи и антропологи. Скифы, судя по всему, действительно питались почти исключительно молочными продуктами. Геродот писал:

«Всех своих рабов скифы ослепляют. Поступают они так из-за молока кобылиц, которое они пьют. Добывают же молоко скифы так: берут костяные трубки вроде свирелей и вставляют их во влагалища кобылиц, а затем вдувают ртом туда воздух. При этом один дует, а другой выдаивает кобылиц. Скифы поступают так, по их словам, вот почему: при наполнении жил воздухом вымя у кобылиц опускается. После доения молоко выливают в полые деревянные чаны. Затем, расставив вокруг чанов слепых рабов, скифы велят им взбалтывать молоко. Верхний слой отстоявшегося молока, который они снимают, ценится более высоко, а снятым молоком они менее дорожат. Вот почему ослепляют всех захваченных ими пленников. Скифы ведь не землепашцы, а кочевники».

Похожая процедура, только без участия слепых рабов, описана и в анонимном трактате «О воздухе, водах и местностях», который некогда приписывался Гиппократу, но на самом деле, видимо, все же принадлежит кому-то из его учеников. Здесь сообщается, что скифы «питаются вареным мясом, пьют кобылье молоко и едят гиппаку (это есть конский сыр)». Дается и подробный рецепт «гиппаки»: кобылье молоко «взбалтывают; взбалтываясь, оно пенится и разделяется; жирная часть, называемая ими маслом, вследствие легкости, располагается на поверхности; тяжелая и густая часть оседает на дно; ее они отделяют и сушат; и когда она сгустится и будет высушена, ее называют гиппакой».

Историк Николай Дамасский на рубеже эр выделял среди скифов отдельное племя галактофагов, то есть «млекоедов»: «Галактофаги, скифское племя, не имеют жилищ, как и большинство скифов; пища у них состоит из одного кобыльего молока, и, поскольку из него делают сыр, оно служит едой и питьем. И с ними чрезвычайно трудно сражаться, потому что они всегда имеют с собой пищу».

Впрочем, мясо скифы тоже ели, и Геродот даже подробно описывает, как они его готовили: «Так как в Скифии чрезвычайно мало леса, то для варки мяса скифы придумали вот что. Ободрав шкуру жертвенного животного, они очищают кости от мяса и затем бросают в котлы местного изделия (если они под рукой). Котлы эти очень похожи на лесбосские сосуды для смешения вина, но только гораздо больше. Заложив мясо в котлы, поджигают кости жертв и на них производят варку. Если же у них нет такого котла, тогда все мясо кладут в желудки животных, подливают воды и снизу поджигают кости. Кости отлично горят, а в желудках свободно вмещается очищенное от костей мясо. Таким образом, бык сам себя варит, как и другие жертвенные животные. Когда мясо сварится, то приносящий жертву посвящает божеству часть мяса и внутренностей и бросает их перед собой на землю. В жертву приносят также и других домашних животных, в особенности же коней».

Со сластями у скифов дела обстояли плохо. Сладкие фрукты водились только на черноморском побережье, и жителям степей приходилось довольствоваться медом (об этом сообщает на рубеже эр римский историк Помпей Трог) и «скифским корнем» - так называли лакрицу, или солодку. Феофраст пишет, что этот корень, растущий около Меотиды, использовали как лекарство. Лакрицу действительно и по сей день применяют в фармакологии и в кулинарии. Кроме того, знаменитый ботаник упоминает еще одно, достаточно, впрочем, мифическое, свойство корня солодки. В «Исследовании о растениях» говорится: «Он обладает свойством утолять жажду, если его держать во рту. Скифы, говорят, живут по одиннадцать-двенадцать дней только на сыре из кобыльего молока и на этом корне». О том, что сок лакрицы помогает утолять жажду, писал в первом веке военный врач Диоскорид. Но при всем уважении к древним естествоиспытателям авторам настоящей книги представляется не вполне возможным прожить двенадцать дней без воды, даже и имея во рту замечательный корень солодки. Впрочем, они не пробовали.

Что касается других обитателей Северного Причерноморья, об их кулинарных традициях античные авторы вспоминают гораздо реже. Геродот упоминает будинов и гелонов - северных соседей скифов, - обитавших в лесостепной зоне. О первых он сообщает, что они питаются сосновыми шишками. Допустить реальность такого рациона очень трудно, и современные исследователи считают, что в названии племени будинов содержалось слово «белка», которая на их языке называлась «поедатель сосновых шишек». Геродот не стал вдаваться в филологические тонкости и объявил поедателями шишек самих будинов. О гелонах он сообщает, что они, «напротив, занимаются земледелием, садоводством и едят хлеб», и это (по крайней мере земледелие) вполне соответствует археологическим данным... Плиний в своей «Естественной истории» рассказывает о сарматских племенах, что они питаются преимущественно просяной кашей, «а также сырой мукой, с подбавкой кобыльего молока или крови, выпущенной из жил на бедре у лошади».

Моссинойки, жившие в Юго-Восточном Причерноморье, по словам знаменитого греческого писателя Ксенофонта, питались каштанами (что, в отличие от еловых шишек, вызывает доверие). Кроме того, они ели дельфинов, что, с точки зрения современного человека, не слишком этично, но для прибрежных жителей того времени вполне естественно. Ксенофонт, побывавший в землях моссинойков в составе отряда греческих наемников, писал: «Эллины при грабеже укрепленных мест нашли в домах запасы хлеба, по словам моссинойков, заготовленные с прошлого года по заветам отцов, а новый хлеб - по большей части полба - лежал у них в стебле. В амфорах была обнаружена солонина из мяса дельфинов и в различных сосудах дельфинья ворвань, которую моссинойки употребляют так же, как эллины оливковое масло. На крышах лежало много плоских каштанов без поперечных стенок. Моссинойки употребляли их в большом количестве в пищу, отваривая их и выпекая из них хлеба. Встретилось и вино, которое в несмешанном виде показалось кислым и горьким, но разбавленное водой имело приятный запах и вкус».