Владлен Сироткин - Александр Первый и Наполеон. Дуэль накануне войны

Далее шли доказательства взаимовыгоды этого мира для обеих сторон. Залогом успеха наполеоновской дипломатии в 1801–1807 гг. была удачно осуществлявшаяся политика раскола своих противников. Она всегда сеяла среди них раздоры и смуту, не давая создать действительно единый антифранцузский фронт. Тем не менее пока существовала главная основа этого фронта – англо-русский союз, у Франции всегда были основания опасаться создания сильной антинаполеоновской коалиции. «Из этого заключения следует, – говорилось в инструкции, – что Франция должна заплатить самую большую цену за распад этого союза, который будет иметь место, как только Россия заключит сепаратный мир».

Кроме выгод, вытекающих для Франции из отказа России от союза с Англией, Наполеон получает от Александра I официальное признание розданных им титулов, а также различных изменений, произведенных им в Германии, Голландии и Италии. «Это мое признание, несомненно, в значительной степени укрепит все эти нововведения, и вы постарайтесь развить перед Бонапартом те выгоды, которые он сможет из этого извлечь». Царь особо подчеркнул, что он соглашается на признание территориальных приобретений Наполеона без обсуждения правовых и фактических обстоятельств их получения.

Что требовал Александр I взамен? Прежде всего, чтобы Наполеон не вмешивался в русско-турецкие отношения: «Вы приложите все усилия для того, чтобы добиться этого результата, дав почувствовать, что, отдавая, таким образом, весь Юг под управление Бонапарта и отказываясь от всякого, даже самого косвенного, намерения разделить с ним влияние на Италию, Испанию, Португалию, Швейцарию, Голландию и, наконец, на значительную часть Германии, естественно, чтобы за мной оставили то влияние, которое я всегда оказывал на Константинополь и которое мне необходимо для обеспечения существования моих учреждений на Черном море».

Вторым условием было сохранение Пруссии во главе с Фридрихом-Вильгельмом III. Из бесед с Наполеоном царь вынес убеждение, что труднее всего будет договориться именно по этому вопросу. Здесь русским уполномоченным на переговорах предписывалось попытаться восстановить Пруссию в границах на 14 октября 1806 г. «Но в случае, если это станет практически невозможным из-за открытой оппозиции со стороны французских уполномоченных», добиваться восстановления Пруссии в урезанном виде (западная граница – по Эльбе) и выторговать еще некоторую территорию либо за счет Саксонии, либо путем присоединения к Пруссии Гамбурга и Любека.

Таким образом, русские представители должны были отстаивать в первую очередь интересы России в турецком и прусском вопросах.

В конце инструкции указывалось, что ведение франко-русских сепаратных мирных переговоров возлагается главным образом на Куракина. «В помощь ему» придается Лобанов-Ростовский, хотя последний также является полномочным представителем с правом подписи. Все возникающие разногласия Куракин обязан согласовывать лично с Александром I, а в его отсутствие информировать Будберга. Для «ведения переписки» в качестве помощников Куракину были назначены граф К. В. Нессельроде и князь Г. И. Гагарин.

Идя на переговоры с Францией, царь намеревался заключить с ней мир на условиях сохранения своей империи, невмешательства Наполеона в русско-турец-кие отношения и восстановления (хотя бы в урезанном виде) Пруссии. О союзе пока речь не шла: Александр I вначале полагал, что сепаратный мир с Францией уже сам по себе представляет вполне достаточную цену за принятие Наполеоном условий России. На этом этапе российский император предполагал остановиться, чтобы получить передышку и собрать новые силы для реализации задач своей внешней политики. Возврат к духу парижских соглашений 1801 г. (с учетом всех прошедших к 1807 г. изменений в Европе, включая поражение III и IV коалиций) – вот тот максимум, на который первоначально соглашался царь.

Однако для Наполеона в отличие от его позиции в январе – феврале 1807 г. франко-русского сепаратного мира было мало. Он откровенно стремился к союзу с Россией для продолжения беспрепятственной, а еще лучше – совместной борьбы против Англии. Понимая, что для Франции возникли уникальные в своем роде обстоятельства для осуществления этого давнишнего плана Наполеона, французская дипломатия стремилась вынудить русскую дипломатию заключить франко-русский союз. В ход было пущено все – от бесед Наполеона с Александром I и всякого рода знаков личного внимания к царю до обработки членов русской делегации в Тильзите во время официальных приемов.

И тем не менее сближение проходило негладко. Отзвуки резких разногласий прослеживаются во втором важнейшем документе тильзитских переговоров – «Дополнении к инструкциям», составленном несколько позднее предыдущего документа.

Наиболее острые разногласия вызывал вопрос о союзе. В «Дополнении к инструкциям» отмечалось: основываясь на многочисленных высказываниях Наполеона во время личных бесед, Александр I считает, что французские уполномоченные наверняка выдвинут «какое-то предложение о союзе между Россией и Францией». «Однако, хотя я и полон решимости заключить мир с этой державой и свято соблюдать обязательства… я не вижу пока необходимости завершать это сближение заключением союза между обоими государствами, поскольку этого, видимо, вовсе не требуют их будущие интересы, по крайней мере, в том виде, как они представляются сейчас». Царь явно хотел сделать вопрос о заключении союза предметом послетильзитских франко-русских переговоров.

Из «Дополнений к инструкциям» видны мотивы, по которым Россия противилась заключению союза: она не хотела быть втянутой в новую войну, теперь уже на стороне Франции. Александр I не без основания полагал, что Наполеон потребует от русских уполномоченных включения в текст союзного договора двух основных обязательств России: 1) закрытия русских портов для англичан (присоединения к континентальной блокаде); 2) активного участия России в деле принуждения Англии принять более либеральные принципы свободы морей и нейтрального мореплавания. Но Россия не может сейчас принять эти требования, отмечалось далее в этом интересном документе, ибо они тотчас вызовут англо-русский разрыв. Россия не может вести с Англией морскую войну. Отсюда разрыв с Англией в настоящих условиях был бы не в интересах России.

Проект дополнения к инструкциям так определял позицию русской дипломатии по этому самому сложному вопросу: Россия должна взять на себя роль посредника в урегулировании разногласий между Францией и Англией. Для лучшего выполнения этой миссии она не должна быть связана какими-либо предварительными обязательствами ни с одной из сторон. Если же Англия не примет посредничества России, то последняя согласна примкнуть к континентальной блокаде на условиях создания антианглийского союза скандинавских стран (Дании и Швеции) и объединения военных флотов этих двух стран, а также Франции и России. Лишь при такой гарантии русской балтийской торговли Александр I закроет свои порты для англичан.