Даниил Проэктор - Агрессия и катастрофа

Преемником Бока стал фельдмаршал Вейхс, получивший от штаба фюрера директиву "не позволить противнику отступить на восток и уйти через Дон к югу"{807}. Единое руководство операцией возлагалось на штаб группы армий "А", но по директивам Гитлера. Группе армий "Б" предстояло "прикрыть эту операцию в районе Среднего Дона и между Воронежем и границей с группой Армий "Центр"".

IV

Генерал-фельдмаршал барон фон Вейхс был озадачен своим внезапным назначением еще больше, чем штаб сухопутных сил отставкой фон Бока. Дело в том, что Вейхс никогда не стоял в ряду "выдающихся" деятелей германского генерального штаба. Он считался одной из наименее ярких фигур в этой галерее. Генерал-фельдмаршал не ждал такой чести - стать командующим группой армий на главном направлении в разгар столь большого наступления. Возможно, он понимал, что чудесному выдвижению, меньше всего обязан своим полководческим талантам, а скорее наоборот - их отсутствию. Отставка главнокомандующего группой армий "Б" в начале нового похода - явление, не имевшее прецедента в истории вермахта. Оно свидетельствовало, насколько серьезную тревогу в гитлеровском верховном командовании вызвал успешный выход из-под удара за Дон советских войск Юго-Западного фронта. Вейхс призван был исправить положение.

С занятием войсками Паулюса Миллерово 15 июля, по мнению штаба сухопутных сил, завершился второй этап операции. Разведка сообщала об энергичных работах русских по укреплению Сталинграда и о подтягивании советских войск к реке Чир, что рассматривалось в немецких штабах как создание "Сталинградского предполья". Активные действия советских войск в обороне все более тормозили натиск 6-й армии Паулюса.

Тем временем в верховном главнокомандовании нарастали сомнения по поводу дальнейшего хода операции. На следующий день после переезда в бункера под Винницей Гитлер созвал очередное совещание. Выяснилось, что штаб оперативного руководства еще верит в возможность полного окружения советских войск западнее Дона путем удара с севера к Ростову. Как только будет достигнуто окружение, немедленно последует марш на Кавказ, к Черноморью{808}. Ставка настолько верила в успех, что в тот же день появилось решение отменить переброску армии Манштейна из Крыма на Кубань и отправить ее под Ленинград, чтобы еще этим летом занять, наконец, вторую советскую столицу.

Повернув 4-ю танковую армию со сталинградского направления на Ростов, ставка Гитлера надеялась закинуть наконец петлю на главные силы советских войск.

Гитлеровцы подошли к Ростову. 24 июля после ожесточенного и героического сопротивления гарнизона город пал. На южном берегу Дона были захвачены плацдармы. Однако, к разочарованию "Вервольфа", советские войска опять ушли из-под удара, переправившись на южный берег, а чрезмерное сосредоточение войск к Ростову потребовало нескольких дней, чтобы распутать клубок из пехоты, танков, орудий, понтонов, прикативших сюда и массой вливавшихся в город.

Тем временем передовые части Паулюса 25 июля вышли к Дону близ Калача. Теперь течение реки от Воронежа до устья почти целиком находилось в руках немцев. Только у Кременской и Калача советские войска удерживали плацдармы на западном берегу.

Итак, важный рубеж достигнут! Впереди - пылающие зноем степи Ставрополья, а за ними ставке уже виделась заманчивая цель - нефтяные вышки Грозного и Баку, снеговые кавказские вершины, экзотика Черноморья и где-то там, дальше, горные пути в Иран. Следовало немедля поставить новую задачу. И захватчики не сомневались, какой она будет.

Опять, как и год назад, гитлеровская ставка в конце июля 1942 г. считала, что Красная Армия потерпела полное поражение, что военная мощь Советского Союза решающим образом подорвана и о ее восстановлении не может быть и речи.

Но, сумев вывести войска из-под удара, избежать окружения западнее Дона, советское командование поставило перед нацистскими фельдмаршалами новые непредвиденные задачи. Отводя часть сил на Средний Дон, а другую часть - на юг, оно вынуждало гитлеровскую ставку также разделить силы на две части. Дело в том, что сосредоточить все усилия на каком-то одном направлении ставка Гитлера теперь никак не могла: если бы она попыталась бросить свои армии на Кавказ, ей угрожали бы советские войска, отходившие к Среднему Дону и подтягиваемые к Сталинграду; нацеливать же удар только на Сталинград было совершенно бессмысленно с точки зрения всей гитлеровской стратегии: упускалась основная цель - Кавказ. Здесь нужно говорить не о "главной ошибке" Гитлера, как считают некоторые историки, "разделившего силы", а о вынужденном решении военного руководства, которое к тому же опиралось на неверные данные разведки, утверждавшей, что Красная Армия отступит за Волгу.

Но если русские везде собираются отходить за Волгу, то нужно их преследовать и скорее захватить богатейшие земли! Поскольку они отходят в двух направлениях, то и за ними приходится идти в тех же направлениях. Так появилась 23 июля известная директива No 45, которую западногерманские историки считают ныне главной причиной всех последующих бед{809}.

Г. Дёрр называет директиву No 45 "поворотным пунктом войны"{810}. Г. Даме считает, что начиная с 23 июля Гитлер пошел по ложному пути проведения "эксцентрических операций".

Но в этой ли директиве, независимо от ее достоинств или ошибок, таилась будущая катастрофа? И могла ли теперь какая-нибудь другая, быть может, более хитроумная директива германского вермахта привести его к победе? И вообще, определяла ли теперь воля Гитлера и его военных советников ход борьбы?

Потребовалось немного времени, чтобы развитие исторических событий дало на эти вопросы исчерпывающий ответ.

V

К середине июля Ставке Верховного Главнокомандования Красной Армии удалось восстановить прорванный фронт. На юго-западном направлении развертывались шесть резервных армий - два новых фронта: Воронежский и Сталинградский. Сюда был двинут ряд соединений и частей из резерва Ставки. В результате на южном крыле советско-германского фронта в составе Воронежского, Сталинградского, Северо-Кавказского, Закавказского фронтов было развернуто около трети всех стрелковых дивизий, до половины танковых корпусов и авиационных дивизий действующей армии. Восстановление стратегического фронта Красной Армии на юге во второй половине июля дополнялось увеличением до 600 км глубины стратегической обороны, хорошо подготовленной в инженерном отношении.

Постепенно создавались условия для преодоления тяжелой ситуации на юге. Силы Красной Армии нарастали. Борьба достигала кульминационного пункта{811}.

На немецком южном фронте теперь совершенно четко определялись два удара: главный - на Кавказ (туда шли три из четырех немецких армий) и второй - на Сталинград (здесь действовала сначала одна - 6-я - армия). План вскоре получил новую поправку. В последних числах июля на совещании в ставке с оценкой положения выступил Иодль: