Даниил Проэктор - Агрессия и катастрофа

Как обычно, 18 ноября в штаб верховного командования стали приходить донесения: потоплен итальянский танкер "Джиордано"; Кессельринг выясняет позицию одной французской дивизии; еще один британский конвой подходит к Дерне; по приказу Геринга на Крит переведена авиаполевая дивизия. Ни одного сообщения со сколько-нибудь заслуживающими внимания данными не поступило в этот день - канун великого наступления Красной Армии под Сталинградом - в гитлеровскую ставку о Восточном фронте.

Над руинами Сталинграда опустилась еще одна морозная ночь, прорезаемая холодным дрожащим светом ракет и вспышками редких выстрелов.

Следующим утром истории предстояло открыть новую главу своей бесконечной летописи.

Глава шестая. Кризис

Сталинград!

I

Изучение всех обстоятельств кануна контрнаступления Красной Армии под Сталинградом приводит к неопровержимому выводу: советское командование мастерски сумело ввести в заблуждение гитлеровскую ставку о месте, времени удара и о силах, которыми он был нанесен.

С октября 1942 г. в генеральном штабе сухопутных сил неоднократно обсуждался вопрос о возможных планах советского командования на предстоящую зиму. В так называемом "Первом дополнении к оперативному приказу No 1" 23 октября начальник генерального штаба сухопутных сил Цейтцлер от имени Гитлера писал: "Русские в настоящее время по всей вероятности едва ли в состоянии начать крупное наступление с далеко идущими целями"{876}. Признавая, что советские войска могут "в отдельных случаях пытаться наступать", начальник генерального штаба указывал на необходимость упорной обороны "до последнего патрона" немецких войск, находящихся на позициях, как на "единственное средство против этой вражеской тактики"{877}.

Но где следует ожидать наступление русских? Все соглашались, что в первую очередь удар Красной Армии последует на центральном участке советско-германского фронта и лишь во вторую очередь - "где-нибудь на Дону"{878}. В первом случае генеральный штаб опасался кризиса в Прибалтике и нарушения связи между группами армий "Центр" и "Север". С его точки зрения, наступать в центре для Красной Армии гораздо выгоднее, чем "против выдвинутого далеко на восток южного фланга немецкого Восточного фронта"{879}. И по предложению Цейтцлера было решено подготовить удар от Великих Лук на Торопец, чтобы сорвать наступление Красной Армии в центре. Штаб 11-й армии во главе с фельдмаршалом Манштейном срочно направлялся из-под Ленинграда в Витебск, чтобы возглавить исполнение нового плана. Сюда же прибыло дополнительно 16 дивизий. Но чем дальше, тем больше участок Среднего Дона тревожил Цейтцлера. 7 ноября во время очередного обсуждения обстановки он сказал: нужно считаться с тем, что "русские сосредоточивают войска в большой излучине Дона и восточнее Ростова. Это указывает на наступательные намерения". Однако днем раньше разведка ОКХ доложила, что "главный удар в будущих операциях русских" следует ожидать на участке группы армий "Центр", против Смоленска. "Намереваются ли русские наряду с этим предпринять большое наступление через Дон или же... не решатся вести наступление в двух местах... пока неизвестно". 12 ноября ОКХ доложило, что на Дону "для развертывания широких операций противник не располагает достаточным количеством сил"{880}.

В итоге, благодаря тщательной подготовке советским командованием контрнаступления под Сталинградом и превосходной маскировке удара верховное руководство вермахта не смогло в решающий момент сосредоточить свои усилия именно там, где определялась судьба всей борьбы. ОКВ оказалось поглощенным "своими" театрами военных действий. События под Сталинградом входили в компетенцию только Цейтцлера. И если Гитлер упрекал генеральный штаб в "принципиальной переоценке" противника, то историку представляется еще один случай показать, насколько все они вместе все еще принципиально недооценивали Красную Армию.

II

Советский Союз в результате беспримерного трудового подвига народа и широкой организаторской деятельности Коммунистической партии к осени 1942 г. завершил перестройку народного хозяйства на военный лад. Рост военного производства позволил восполнить потери и увеличить количество вооружения, боеприпасов и боевой техники в действующей армии{881}.

Советское Верховное Главнокомандование решило вырвать из рук врага стратегическую инициативу и добиться перелома в ходе войны. Его намерения состояли в том, чтобы, не ослабляя внимания к западному участку советско-германского фронта, перейти в наступление на юге и разгромить весь южный фланг немецко-фашистской армии.

Прежде всего намечалось провести контрнаступление под Сталинградом и окружить 6-ю армию; затем, нанеся удар на Среднем Дону, развивать успех к Ростову, разбить гитлеровские войска на Северном Кавказе, развернуть наступление в Донбасс, на курском, брянском, харьковском направлениях и, кроме того, провести некоторые частные операции на северо-западном участке фронта.

Непосредственное решение о контрнаступлении под Сталинградом появилось в середине сентября. Основная идея, высказанная 12 сентября генералами Г. К. Жуковым и А. М. Василевским, была сразу же поддержана Сталиным. Ставка Верховного Главнокомандования Красной Армии пришла к выводу о необходимости считать эту операцию главной до конца года и сосредоточить на ней все внимание руководства и все основные усилия страны. Ставка утвердила основы замысла будущего контрнаступления. Разработанный затем план - результат творческой деятельности Ставки, Генерального штаба и военных советов фронтов предусматривал, что контрнаступление под Сталинградом осуществят Юго-Западный, Донской и Сталинградский фронты под командованием генералов Н. Ф. Ватутина, К. К. Рокоссовского и А. И. Еременко. Все три фронта получили усиление, однако не настолько значительное, чтобы иметь решающее численное превосходство над противником. Координация действий трех фронтов возлагалась на начальника Генерального штаба генерал-полковника А. М. Василевского. Тщательную подготовку контрнаступления советскому командованию удалось завершить к середине ноября, и утром 19-го внезапный и мощный удар советской артиллерии открыл великое наступление, в результате которого Красная Армия окончательно захватила стратегическую инициативу{882}.

На огромной территории между Волгой и Доном развернулось гигантское сражение. В первый день наступления ударная группировка Юго-Западного фронта прорвалась на глубину до 25 - 35 км. Танковые корпуса под командованием генералов В. В. Буткова, А. Г. Родина, А. Г. Кравченко стремительно двинулись в тыл 6-й армии, навстречу наступающим с юго-востока войскам Сталинградского фронта, ударный клин которого создавал механизированный корпус генерала В. Т. Вольского{883}.