Даниил Проэктор - Агрессия и катастрофа

Но стойкость обороны войск генерала Труфанова нарастала, и уже на второй день наступления Манштейн сообщил: со своими двумя танковыми дивизиями он "не сможет добиться решающего успеха", ибо "при широко растянутых флангах не обойдется имеющимися в его распоряжении силами"{922}.

Тревога по поводу нажима Красной Армии на среднем течении Дона, где фронт держали итальянцы, заставила штаб оперативного руководства оставить на плацдарме за Чиром две танковые дивизии, не бросая их на выручку 6-й армии. "Фюрер решил, - сообщал журнал военных действий ОКВ, - что 11-я танковая дивизия останется в ее теперешнем положении на плацдарме Чира, имея в виду двигаться против этого сильного наступления врага, и что кроме 11-й будет подведена 17-я танковая дивизия группы Гота"{923}. Но ведь Гот двигается на выручку Паулюсу, можно ли брать у него войска?

У нас не вызывает сомнений тот факт, что уже вскоре после начала операции "Зимняя гроза" генеральный штаб и Гитлер признали возможным принести в жертву окруженную 6-ю армию, если наступление Красной Армии на Среднем Дону окажется успешным. Пессимистические нотки в докладах Манштейна укрепили руководителей из "Вольфшанце" в их намерениях. Именно в этот день колебаний, 13 декабря, Гитлер впервые высказал мысль о необходимости, "принимая во внимание положение группы армий "Дон", вывести 1-ю танковую армию с Кавказа"{924}, ибо катастрофа на Волге может повлечь такую же катастрофу и южнее. Намерение оставить Кавказ - предмет долгих и давних вожделений - созревало именно теперь, в связи с угрозой советского наступления на Дону и затуханием операции по выручке 6-й армии. Перед нами - убедительное доказательство неразрешимых противоречий, перед которыми стоял генеральный штаб: он оказался не в состоянии справиться с развитием событий и был готов отказаться от своих главных планов.

Но пока не все казалось потерянным. Еще несколько дней верховному командованию суждено было колебаться. Итальянцы удерживали полосу своей обороны. У ставки появился проблеск надежды: русские не имеют сил для крупного удара, думали там, и лишь проводят демонстрацию наступления{925}. Гот сделал новый рывок. Он достиг реки Аксай, а затем его танки подошли к Верхне-Кумской.

- До 6-й армии 48 километров, - пронеслось по фронту.

Но советское командование действовало решительно и точно.

Ставка Верховного Главнокомандования Красной Армии сосредоточила силы для отражения попыток деблокады 6-й немецкой армии. Генерал-полковник А. М. Василевский, возглавивший борьбу против атакующих сил Манштейна, получил разрешение Ставки ввести здесь, на критическом участке, 2-ю гвардейскую армию, генерала Р. Я. Малиновского. Небольшая и ничем не примечательная река Мышкова стала тем вошедшим в историю Сталинградской битвы рубежом, на котором войска генералов Малиновского и Труфанова в ожесточенных боях второй половины декабря 1942 г. остановили прорыв Гота в тот самый момент, когда залпы его орудий уже с великой надеждой слушали войска Паулюса в сталинградском "котле".

И в то же самое время, когда контрудары советских войск затормозили танки Гота, усилился нажим на 8-ю итальянскую армию. От итальянцев пришло сообщение: противник вклинился в позиции дивизий "Равенна" и "Коссериа". В этот период напряжение в гитлеровской ставке достигло предела.

Наконец грянул удар, который потряс до основания все шатающееся здание германской стратегии на юге.

Верховное Главнокомандование Красной Армии решило одновременно с мероприятиями по ликвидации 6-й армии осуществить план расширения фронта наступления. Еще в ноябре была начата подготовка операции Юго-Западного фронта и левого крыла Воронежского фронта по разгрому 8-й итальянской армии на Среднем Дону{926}. С началом наступления Манштейна удар было решено направить в тыл его группировке.

В густом утреннем тумане 16 декабря удар на среднем течении Дона был нанесен. Теперь пламя гигантской битвы охватило еще большее пространство. 18 декабря советские войска Юго-Западного и Воронежского фронтов под командованием генералов Н. Ф. Ватутина и Ф. И. Голикова главными силами смяли и уничтожили итальянскую оборону. Через широкий прорыв двинулся поток советских танковых корпусов. В рокоте мощной армады, неумолимо рвавшейся вперед по заснеженной степи в тыл группе армий "Дон", гитлеровская ставка услышала грозный сигнал победы советского оружия.

"Кризисным днем первостепенного значения" назвал день 18 декабря генерал Варлимонт{927}. Грейнер записал в журнале военных действий верховного командования: "Большое русское наступление против 8-й итальянской армии началось вчера утром и привело к глубокому прорыву центра армии. Враг прорвался также в армейской группе Холидта. Фюрер приказывает отвести фронт на обоих участках на более короткую позицию, потому что здесь его принцип безусловно удерживать передовую линию - перед лицом бегущего потока итальянцев неприменим"{928}.

Новое наступление Красной Армии создало для гитлеровского вермахта угрозу "Сверх-Сталинграда" (Super-Stalingrad), как это стали называть в ставке, т. е. полного окружения всего южного фланга гитлеровских вооруженных сил на советско-германском фронте, от Дона до Кавказа и Черноморского побережья.

"Так перед рождеством завершилась последняя кратковременная отсрочка, пишет В. Гёрлиц. - В дни перед сочельником произошла давно ожидаемая катастрофа 8-й итальянской армии. Советы нанесли удар через Дон на юг. Обстоятельства грозили Сверх-Сталинградом, отсечением всей группы армий "А" на Кавказе. Манштейн был озадачен тем, что для него наверняка было самым горьким событием в жизни: он должен был отвести силы Гота, чтобы еще попытаться по меньшей мере заткнуть брешь в глубине". Операция по выручке 6-й армии провалилась. И хотя затем еще несколько дней группа Гота немного продвигалась вперед, она вскоре была накрепко остановлена. Теперь генеральный штаб признал полное бессилие помочь окруженным. Более того, он стал утрачивать интерес к 6-й армии перед лицом надвигающихся еще более грозных событий. Штаб группы армий "Дон" получил разрешение уехать из Новочеркасска в Таганрог. Манштейн, этот "лучший оперативный ум генерального штаба", не смог правильно рассчитать силы. Его армия встретила упорное сопротивление советских войск, а потом подверглась их сокрушительному удару. Теперь он уезжал от злополучной 6-й армии, признавая тем самым свое бессилие и поражение.

Разгром советскими войсками 8-й итальянской армии, быстрое развитие наступления к югу армий генералов Н. Ф. Ватутина и Ф. И. Голикова, угроза "Сверх-Сталинграда" - все это требовало от гитлеровского генерального штаба новых решений. И смысл их мог быть теперь один: полный отказ от каких-либо наступательных действий, немедленный переход к обороне и отступление.