Даниил Проэктор - Агрессия и катастрофа

Согласно одному из докладов верховного командования, общее число ударов партизан по железным дорогам в июне 1943 г. составляло 1092 по сравнению с 397 в январе; число приведенных в негодность паровозов - соответственно 409 и 112; взорванных мостов - 54 и 22{1292}. Причину увеличения размаха действий партизанских отрядов генштабисты видели в плохом продовольственном положении населения, в принудительной отправке на работы в Германию и в "других мероприятиях", о сущности которых генеральный штаб предпочитал в докладе умалчивать. Генштабисты жаловались на нехватку сил для "умиротворения восточного населения", выражая мнение, что необходимо сосредоточить больше усилий для охраны железных дорог, но тогда пришлось бы ограничить активную борьбу с партизанами.

После переговоров представителей ОКВ с Гиммлером и его аппаратом в середине июля 1943 г. было принято решение: вопросы "наиболее целесообразного использования сил" вермахта против партизан лучше всего разрешать между "местными командующими" вермахта и СС. Окончательно в таком смысле вопрос был решен на совещании 15 июля Гиммлером, Варлимонтом и Цейтцлером.

Операция советских партизан "Рельсовая война", проведенная в августе сентябре 1943 г., и последующие удары буквально потрясли всю систему коммуникаций основных группировок немецко-фашистских войск на Восточном фронте, еще больше усилили неустойчивость их оперативно-стратегического тыла, заставили верховное командование вносить все новые коррективы в распределение сил и в планирование борьбы. "И враг был бессилен противодействовать массовому выступлению советских патриотов в тылу"{1293}.

ОКВ по настоятельным просьбам Гиммлера с согласия Гитлера приказало направить против белорусских партизан новые контингенты полевых войск. Но очень скоро из-за нехватки дивизий пришлось вернуть войска на фронт. Все же 6 августа штаб верховного командования сообщил Гиммлеру: "Военным командирам дано указание все свободные силы подчинять рейхсфюреру СС для его мероприятий"{1294}. Однако ни у кого никаких свободных сил не имелось. Дела в Белоруссии шли настолько плохо, что в середине августа рейхсфюрер ОС настойчиво просил ОКВ снять часть войск с охраны железных дорог и бросить для "активной борьбы" с партизанами. Иодль ответил, что в настоящее время "ослабление охраны железных дорог невозможно". Тем не менее, "в случае улучшения положения с железнодорожным транспортом" для карательных экспедиций будут немедленно выделены дополнительные войска. Платоническое обещание, конечно, не могло ничего изменить, никакого "улучшения" на железных дорогах не предвиделось, а могло быть одно лишь ухудшение. Партизаны осенью 1943 г. продолжали атаковать железные дороги. Их соединения совершали рейды по глубоким тылам гитлеровских армий на Восточном фронте, повсюду создавая непредвиденные, бесперспективные для стратегов из "Вольфшанце" оперативные ситуации.

В Югославии германское верховное командование решило провести наступление, чтобы наконец сломить сопротивление Народно-освободительной армии. Гитлеровская ставка спланировала операции ("Вейс-1", "Вейс-2"), в которых предстояло действовать совместно германским и итальянским дивизиям под общим руководством немецкого главнокомандующего на Юго-Востоке Лёра. 31 января 1943 г. ОКВ сообщило итальянскому генштабу - "Командо Супремо" - насчет положения дел в Югославии: "Ход операций еще больше, чем во время германо-итальянских переговоров 18 - 19 декабря 1942 г., доказывает угрозу создания коммунистического государства, опасного также и в военном отношении"{1295}. ОКВ предлагало немедленно приступить к новым крупным совместным действиям против югославских партизан.

Руководители ОКВ усиленно стремились привлечь для борьбы с "организацией Тито" все больше итальянцев. "Командо Супремо" уклонялось от прямого ответа. Наконец 15 февраля Кейтель решил действовать прямо. Он обратился в Рим к начальнику итальянского генерального штаба Амброзио и заявил: положение северо-западнее Мостара в высшей степени обострилось. Требуется помощь, взаимодействие немецких и итальянских сил, причем в ближайшее время решено перегруппировать германские и хорватские войска, чтобы "нанести удар во фланг и тыл наступающим на Мостар коммунистам". Ответ Амброзио разочаровал: он "сомневается, что удастся уничтожить организацию Тито"{1296}.

Борьба против национально-освободительного движения в Югославии поднималась до оперативных и даже стратегических масштабов. В конце февраля 1943 г. Варлимонт и Риббентроп полетели в Рим для переговоров о совместных операциях в Югославии и о "новой обстановке, сложившейся в районах добычи бокситов у Мостара в связи со вступлением туда сил Тито"{1297}. Вопрос рассматривался в плане растущих опасений десанта союзников на Балканах.

Скромные успехи совместных германо-итальянских операций до весны 1943 г. журнал военных действий ОКВ комментировал так: "Способность противника произвести высадку большого размаха на Балканах, которая оказала бы решающее влияние на общее ведение войны (румынские нефтяные районы, черноморский фланг), требует, чтобы в тылу германо-итальянских сил, введенных на побережье, господствовало полное спокойствие. Совместная операция против государства Тито... не привела к ожидаемому успеху"{1298}.

Гитлеровское командование обрушило на Югославию новые волны жесточайшего террора. 25 июля Кейтель передал командующему на Юго-Востоке Европы приказ: совершенные в последние дни акты саботажа требуют самой суровой кары. Наказание виновных "производить таким образом, чтобы вызвать страх самых широких кругов"{1299}.

За 1943 г. германское командование провело три больших наступления на войска НОАЮ. Патриоты были вынуждены оставить ряд освобожденных районов. Но численность Освободительной армии увеличилась за то же время втрое, ряды ее крепли. Из планов "окончательной ликвидации народно-освободительного движения", конечно, ничего не вышло.

Анализируя характер движения Сопротивления в каждой из балканских стран, Лёр приходил к выводу о наличии в Югославии "советского государства с хорошим гражданским управлением и упорядоченной военной организацией", численностью около 100 тыс. человек{1300}. Называя это государство "Областью Тито" и считая его "опаснейшим противником", генерал заключал: если не удастся в ближайшие месяцы нанести ему решающее поражение, "произойдет объединение всех коммунистических сил, и оборона побережья станет невозможной"{1301}. Больше того, предостерегал встревоженный каратель, "отныне надо говорить о создании или предотвращении формирования большевистского района борьбы на Юго-Востоке, у границ рейха"{1302}.