Даниил Проэктор - Германо-польская война

Точно определить начало предмобилизационных мероприятий и скрытой мобилизации германской армии перед Второй Мировой войной довольно трудно. Агрессивные действия Германии в 1936-1938 гг. позволили привести значительную часть военного механизма в состояние готовности, заблаговременно и планомерно приблизить сухопутные силы к организации военного времени. Фактически скрытая мобилизация началась уже во второй половине 1938 г.

"Белый план" указывал: "Тайная или открытая мобилизация будет проведена в возможно более поздний срок, т. е. в последние дни, предшествующие нападению". В целях маскировки начало открытой мобилизации и день вторжения гитлеровское командование назначило на один и тот же срок - 26 августа. К этому дню сухопутная армия, согласно расчетам, должна была иметь в состоянии мобилизационной готовности из 57 различных соединений, в том числе предназначаемых для действий против Польши, 36{33}. Следовательно, как это было и при планировании нападения на Чехословакию в 1938 г., сухопутным войскам предстояло вступать в военные действия не одновременно всеми силами, а первоначально "армией вторжения", которая, однако, теперь включала не 35% всех сил, как в 1938 г., а 63%. По существу, масштабы "армии вторжения" перерастают здесь довоенные теоретические представления, согласно которым она должна была включать одну треть развертываемых сил, и "армия" по своему составу приближается к главным силам.

Из таких расчетов исходило германское командование, планируя войну против Польши.

На деле получилось иначе{34}. Открытая мобилизация была начата в предусмотренный срок, то есть 26 августа 1939 г., и в этот же день по политическим соображениям, о которых речь пойдет ниже, наступление Гитлером было отменено, но мобилизация уже не могла быть приостановлена. К 1 сентября, когда началась агрессия, германские вооруженные силы имели отмобилизованными и развернутыми не "армию вторжения" в 36 дивизий, а главные силы - 53 дивизии из 57. Наступление было начато практически всеми силами, заранее отмобилизованными и развернутыми.

Это было шагом вперед от практики Первой Мировой войны в методах начала военных действий, не предусмотренных ранее самим гитлеровским командованием. Отныне оно полностью отказывается от предвоенной идеи создания "армии вторжения" и переходит к заблаговременному развертыванию всех сил.

Для достижения внезапности первого удара германский Генеральный штаб предусмотрел ряд мер дезинформации и маскировки. Танковые и моторизованные соединения сосредоточивались якобы для участия в маневрах, а усиление 3-й армии в Восточной Пруссии велось будто бы для празднования "25-летия битвы под Танненбергом", назначенного на период с 26 августа но 2 сентября. "Белый план" требовал осуществлять передислокацию воздушных соединений в Восточную Пруссию незаметно. Первый перелет авиацией польской границы должен был быть согласован по времени с открытием военных действий сухопутной армией, но ни в коем случае не раньше и т. д.{35}

Однако, несмотря на многие меры маскировки, польская разведка раскрыла силы и группировку германской армии{36}.

Таким образом, уже в самом начале Второй Мировой войны становится вполне очевидно, что скрыть огромные армии, изготовившиеся у границ государства для вторжения, практически невозможно.

Польское военное командование располагало достаточными сведениями и временем, чтобы не быть застигнутым врасплох. И если польская армия все же вступила в войну неотмобилизованной и неготовой, то это было результатом крупного военно-политического просчета польского руководства, связанного, в частности, с недобросовестной политической игрой западных союзников Польши. Подписание 25 августа договора о взаимной помощи между Англией и Польшей заставило Гитлера отменить приказ о вторжении, назначенном на 26 августа. Но в ходе возобновленных переговоров между Германией, с одной стороны, Англией и Францией - с другой - Гитлеру стало предельно ясным, что западные державы, несмотря на свои торжественные обещания Польше, не собираются из-за нее воевать. Между тем польское правительство, надеясь на успех переговоров своих союзников с Германией, не объявляло мобилизации и медлило с приведением вооруженных сил в боеготовность. Лишь 29 августа оно решило начать мобилизацию, однако протест английского и французского правительств заставил его отложить мобилизацию еще на двое суток. Потеря времени оказалась роковой. 31 августа Гитлер объявил готовым к вторжению армиям "Директиву № 1 о ведении войны"{37}.

Германский план войны исходил из учета ставшей ясной в конце августа возможности использовать англофранцузский курс "мюнхенской политики" и быстро разбить Польшу, не ввязываясь одновременно в действия на Западе даже в том случае, если великие державы объявят войну. В этой крайней ситуации предусматривалось ведение на первых порах торговой войны против западных держав, о чем была издана специальная директива. В ней ставились задачи военно-морскому флоту и авиации подготовиться к войне такого рода, имея в виду необходимость направить главные усилия прежде всего против Англии, а затем - против Франции{38}.

Германский стратегический план не исходил из возможности ведения войны с европейской коалицией. К такой войне Германия еще не была готова. Оставляя на Западе всего лишь 33 слабые дивизии против в общей сложности около 120 французских, английских, бельгийских и голландских соединений, гитлеровцы шли на риск, имевший, однако, основания в известных политических тенденциях и в стратегии Англии и Франции, позволивших германскому командованию сосредоточить против Польши основную часть вооруженных сил. 47 дивизиям и бригадам поляков противостояло 57 германских дивизий, значительно лучше подготовленных и оснащенных. Против 166 польских танков немцы имели 2000, а против 400 самолетов - 1800. Само по себе полное численное превосходство при лучшей подготовке командования создавало предпосылки победы.

Система скрытой мобилизации позволила агрессору опередить польские вооруженные силы в стратегическом развертывании и нанести первый удар в наиболее выгодной для него обстановке.

Идея срыва в начале войны наступающей стороной мобилизации и развертывания обороняющейся армии была новой по сравнению с опытом 1914-1918 гг. Она стала осуществимой в связи с возросшими возможностями бронетанковых войск и авиации, способных теперь решать крупные оперативные задачи и, в частности, первыми же ударами сорвать мобилизацию и развертывание.

"Белый план" предусматривал завершение войны путем одной стратегической операции, которая должна была привести к полному уничтожению польской армии западнее Вислы. Но при всех своих преимуществах гитлеровское командование все же недооценило поляков. В ходе войны пришлось срочно менять планы, проводить вместо одной стратегической операции две и затратить на их осуществление гораздо больше усилий, чем предполагалось до войны. Срыв исходного плана стратегической операции во многом предопределялся диктуемым интересами монополий, но не вполне целесообразным с точки зрения военного искусства распределением сил между группами армий, когда группа "Юг", которой надлежало возможно скорее захватить промышленные районы Силезии, столь необходимые рурским владыкам, делалась чрезмерно сильной, а группа "Север" значительно ослаблялась.