Елена Проклова - В роли себя самой

Ну как, авторитетно? Как-никак - сам Лев Николаевич, который сказал об этой своей героине: "С'est moi", то бишь: "Это я".

Ох, как же неправильно нас приучили принижать себя! А ведь не просто так, не случайно каждому, каждой дано - свое. Своя внешность, свой ум, профессия, свой характер и своя особенная судьба. Именно эта внешность, именно эта работа, именно этот муж, именно эти несчастья - даже они. Весь набор - не случаен. И этим самым хорош, достоин похвалы. Достоин каждодневного применения и дальнейшего накопления. Достоин удачи.

- И добычи. Ура! Мы все просто неподражаемы и неотразимы... А теперь наконец - охота, уже трижды откладываемая!

- Я рада, что вам интересно. Что ж, давайте наконец говорить о ней, о долгожданной.

К занятию охотой я пришла оттого, что, как выше уже говорила, считала себя обязанной "запачкать руки". Считала, что это нравственный долг и мой, и каждого - не прятаться под камуфляжем: мол, сам-то я мухи не обижу, а мяско кушаю потому, что уже кто-то злой такой и нехороший все равно убил бедное животное, так теперь не пропадать же забитой тушке. Надо либо взять на себя грех убить живую тварь, либо в принципе отказаться от того, чтобы животных убивали для ваших потребностей.

Смолоду, конечно, у меня не было такой дотошности в размышлениях. Да и сама наша повседневность попросту не давала выбирать: ешь то, что есть. На гастролях нас иногда буквально спасали баночки варенья или пакетики с фруктами сушеными - не с собой привезенные, а дары поклонников. В разных углах, куда нас заносило, люди от чистого сердца делились тем, что им самим было необходимо в их жизни.

А однажды мне с одра болезни помогали подняться, кормя голубиным бульоном. И вареным мясом этих голубей. Дело было в Сальских степях, где снимался фильм "Ищи ветра". Каждое утро, когда с самых ранних часов наваливалась жара сорок градусов, мы садились на лошадей, на которых и снимались в рабочее время, и ехали за три километра к озеру. Чудесное было там озеро, родниковое, с чистейшей холодной водой. Мы в нем купались утром и вечером. Влетали в воду, не сходя с коней, поднимая веером брызги кристальной чистоты и прозрачности. Очень все было красиво, романтично, замечательно... Но у меня стало плохо с почками - острый пиелонефрит. Боли начались такие, что ни встать, ни пройти, ни даже лежать спокойно нельзя. Для работы меня кололи морфием и только так снимали боли в продолжение нескольких дней. Став на время морфинисткой, я снималась, скакала верхом и все остальное. Но еще надо было что-то есть. Эта проблема стояла перед всей группой вообще. Я, будучи на особом положении из-за болезни, не могла решать ее самостоятельно, наравне со всеми. Обо мне приходилось заботиться. Для этого сложилась своеобразная возможность. Рядом находился город Зерноград. Название ему было дано не случайное - там находились в буквальном смысле закрома Родины, огромные наземные, цилиндрической формы хранилища зерна. На этом зерновом изобилии кормились голуби, целые стаи, которым не было ни надобности, ни возможности клевать всякую дрянь на помойках. Голубей ловили, варили их, и я пила этот замечательный, вкуснейший бульон, ела нежное отварное мясо. Ни о каком вегетарианстве я не задумывалась тогда, это понятно. Хотя и сама на тех зерноградских голубей не охотилась.

В разъездах с группами по фестивалям предусматривается культурная программа с различным колоритом. Ее устроители прекрасно понимают, что людям надо не только чинно-благолепно предаваться пассивному осмотру исторических достопримечательностей. Как бы ни были хороши музеи, ясно, что приехавших издалека людей надо развлекать по-разному. И один из самых действенных способов - устройство охот. Еще бы: средство-то старинное, испытанное, зря, что ли, к нему прибегали со времен самых давних? Мужской коллектив, как правило, с большим энтузиазмом откликается на подобные предложения. А меня к этому вело любопытство. Любопытство ко всему на свете вообще и к мужским забавам, если можно так выразиться в данном случае, в частности. И с самого начала острым захватывающим моментом стал период подготовки.

Сейчас меня еще больше держит в своем плену страсть к сборам, к подготовке выбора и чистке оружия, к покупке патронов. Потому что это красиво. Оружие - захватывающе красиво. В него вложена многовековая любовь и уважение человека к тому, что делает его сильным, защищенным, а затем и гордым, властным. Оружие несет на себе многовековой отсвет любви человека и культуры человека, всех самых передовых достижений ручного, а затем машинного творчества.

Чувствовать свою сопричастность к этому искусству и творчеству - одно это дорогого стоит. Разве могла бы так захватить возможность просто получить лишний кусок еды в результате охоты? Смешно просто.

И что еще мне безумно нравится в процессе охоты - это компания. Женщинам практически неведома эта область, эта сторона жизни. В охотничью компанию не попадает кто попало. Во-первых, заведомо отсеивается, без всяких попыток войти в особый круг, довольно большое количество людей, которые охотниками просто не являются изначально, по своему складу, по всем своим особенностям. Не являются, не могут быть, не будут и пробовать даже. Никогда в этом месте не появятся. И слава Богу. На охоту идут люди с определенным вкусом. Они могут быть любого уровня и ранга в общественной, производственной, политической и тому подобной жизни, могут быть разными по множеству признаков. Но кое-какие качества их объединяют. Чтобы их определить, не хватает таких понятий, как смелость, сила, выносливость. Это все есть, но еще должен быть вкус к простоте, простору, особая чуткость и открытость по отношению к окружающему миру. Должно быть что-то джек-лондоновское, высоко романтическое и реальное одновременно.

Вот такие компании мне нравятся. Очень! Даже "издержки производства", типа крепких выражений, в таких случаях я вполне принимаю. Эта грубость здоровая, азартная, "экологически чистая". (Что касается матерного языка, я немного войду в подробности своего к нему отношения. Есть ситуации, в которых неупотребление "плохих слов" выглядит фальшиво, ущербно. Конечно, жгучей приправой отнюдь не стоит пользоваться для всех блюд. Но уж если какое-то из них требует ударной дозы перца или уксуса - никак нельзя от этого отказаться. Жаль, что я не помню, у кого - Фолкнер? Ирвинг? - словом, у кого-то из американских авторов прочитала о наставлениях некого отца сыну: "Не пересыпай свои слова постоянной руганью. Иначе, когда нужно будет облегчить душу, тебе нечем будет это сделать". По-моему, очень правильная мысль, трезвая и без ханжества).

Итак, в такую компанию я рвусь всей душой. Пусть охотницкое удовольствие не позволишь себе часто - то не сезон, то занят тот, другой, третий. Но вот наконец собрались, поехали... Приехали. Я разделяю со своими товарищами все неудобства, усталость, плохую дорогу, капризы погоды. Участвую во всем, кроме одного. Я давно уже не стреляю ни в какую живность. Много лет это было моей тайной, в которой я сегодня признаюсь.