Михаил Лещинский - Куда исчез Гитлер, или Военные тайны ХХ века

Чечня стала синонимом войны, которая разрушила все, что было прежде в нашем общем доме. А ведь создавали его лучшие люди наших народов – не мы.

Одним из самых престижных на Кавказе всегда считался Грозненский университет имени Льва Толстого. Здесь всегда чтили русскую науку, литературу, искусство. Война разрушила эти стены, а стены аудиторий испещрила словами ненависти и отмщения.

Именем Толстого назвали и селение, где граф останавливался и даже чуть не проиграл в карты свое имение. За русского офицера отыгрался его друг чеченец Садо Мизербиев. Толстой-юрт тоже изувечен войной.

Нет теперь и театра, который был сооружен специально для гастролей в Грозном Федора Шаляпина.

Ужасная судьба постигла и знаменитый художественный музей в Грозном. Прежде сюда приезжали экскурсанты со всей страны. Гордость экспозиции составляли полотна Верещагина, Бродского, Тропинина, Коровина, Захарова-чеченца, старых голландских мастеров. И, конечно, Франца Рубо. Под обстрелами, в горящем и заминированном здании люди спасали израненные, обожженные полотна. Художники-реставраторы и сотрудники музея шли след в след за саперами, чтобы извлечь из-под развалин все то, что еще можно было вернуть к жизни.

Тогда, сразу после первой чеченской войны, была еще в музее и знаменитая картина Рубо. Московские реставраторы из центра имени Грабаря, которые специально были направлены в Грозный для спасения шедевров, увидели ее израненной, поврежденной, но все же живой и даже в раме. К сожалению, увезти ее для реставрации в Москву тогда было невозможно: большие размеры полотна (3 метра 54 сантиметра на 2 метра 48 сантиметров) просто не позволяли погрузить его в боевой вертолет, а другого транспорта не было.

Многие знаменитые картины из грозненского музея обрели вторую жизнь в московских реставрационных мастерских имени академика Грабаря. Но вот знаменитое полотно Франца Рубо «Пленение Шамиля» исчезло бесследно…

Казалось бы, не до этого было в горячке и кровавой неразберихе войны, но, что удивительно, ФСБ решило провести специальную операцию по розыску и возвращению картины.

Дело было поручено полковнику ФСБ Аркадию Дранцу. Группе удалось установить, что похищенная из музея картина сначала пряталась в частных домах в Грозном, затем в Бамуте, а потом после долгих блужданий по селениям и кишлакам оказалась, наконец, далеко в горах.

С непроходимых горных троп следы пропавшего полотна привели в Стамбул. В этом древнем, полном тайн городе испокон века плелись интриги вокруг Кавказа, разжигались нешуточные страсти, творились темные дела и делишки. Здесь и заявили о себе посредники, готовые продать шедевр Рубо.

С ними вступили в контакт в качестве покупателей оперативные сотрудники ФСБ. Сначала переговоры велись только по телефону, а потом удалось назначить и личную встречу в Баку. В качестве покупателя здесь выступил сам полковник Дранец. Каждая встреча с посредниками была настоящим торгом. За картину требовали сначала 5 миллионов долларов, потом – 4 и так далее… Оперативники, чтобы не вызвать сомнений, торговались не хуже заправских продавцов с восточных базаров. В результате столковались на миллионе долларов. На банковский счет в Турции по указанию председателя ФСБ Патрушева было перечислено в качестве аванса 150 тысяч долларов. В результате всей этой работы сумели достичь главного: картину повезли на продажу на Кавказ.

Дальше уже было, что называется, дело техники. Впрочем, не стоит забывать, что все происходило в боевых условиях, в местах, где вооруженные бандиты были хозяевами.

Полотно было спрятано в тайнике крытого грузовика. Его накрутили на палку от линолеума, а потом завернули в ковер. Для прикрытия шло две машины. Каждое действие было под контролем. На горной дороге выставили мобильный контрольный пост. Задача обычная: проверка документов и досмотр транспорта. Все сделали быстро и тихо: без стрельбы и ненужного шума. Оперативники, точно знавшие место тайника, без труда извлекли рулон. Потом выяснилось, что водители даже не знали, какой груз везут. Это была хорошая работа…

А потом на Лубянку были приглашены реставраторы. Повод был и радостный, и печальный. Картина нашлась, но отнюдь еще не была спасена. Директор центра имени Грабаря увидел пухлый сверток, похожий по размеру на множество сложенных вчетверо газетных листов. Когда разложили все это на столах, реставраторы почти плакали. Полотно было практически утрачено: трещины на множестве сгибов, осыпавшаяся краска, подтеки влаги на полотне. Художники говорили, что, когда в их центр привезли в свое время шедевры Дрезденской галереи, обнаруженные в затопленной штольне, они выглядели лучше.

Несколько лет полотно медленно умирало в руках алчных варваров. Сложенным во много раз, его таскали по аулам, прятали в лесных тайниках, сырых подвалах. Казалось, что растоптана и уничтожена сама история, ее интереснейшая страница, запечатленная рукой великого мастера.…

Встреча Шамиля и Александра Второго состоялась на царском смотре в Чугуеве. Все ожидали, что горца ждет смертная казнь или, в лучшем случае, пожизненная ссылка в Сибирь. Однако император подошел к Шамилю, поцеловал его и негромко сказал: «Я рад, что ты, наконец, в России, и жалею, что этого не случилось раньше».

Имаму и его многочисленному семейству было назначено жить в Калуге в прекрасном особняке со сказочным садом. Им было даровано потомственное дворянство и безбедное существование за счет казны. Этим благородным жестом Александр Второй ответил на слова Шамиля, сказанные им при сдаче в плен: «Я признаю власть Белого Царя и готов верно служить ему». Эту клятву имам не только выполнил сам, но и завещал своим последователям «быть верноподданными царям России и полезными своему новому Отечеству».

14 лет прожил имам Шамиль в почете и уважении в православной России. Рассказывают, что когда он впервые увидел икону с изображением Христа, спросил: «Кто это?» «Спаситель наш», – был ответ. «Я тоже буду ему молиться», – сказал Шамиль и поцеловал лик. И это сказал человек, положение которого на мусульманском Кавказе было сравнимо с авторитетом папы римского среди католиков.

Завершил свои дни Шамиль исполнением главного долга мусульманина: по разрешению императора он совершил паломничество в Мекку. У «купола миров» его встретил с восторгом и почестями мусульманский мир. На святой земле имам и скончался 14 февраля 1871 года. Погребен Шамиль в Медине. Его могила у мавзолея Аббасидов – место постоянного паломничества правоверных.

Потомки Шамиля разбросаны сейчас по миру от Эфиопии до Москвы. Двое его сыновей были маршалами турецкой армии, один – Магомет Шапи – генералом русской. И сейчас в Москве живут праправнуки Шамиля.