Петр Бологов - Месть Римлян

В январе 1942 года отремонтированный линкор вышел в свой последний боевой поход. Недостатки в конструкции корабля, а также катастрофическая нехватка топлива вынудили итальянское командование превратить «Цезаря» в плавучую казарму, а большую часть экипажа списать на другие корабли меньшего тоннажа. Всего в ходе войны корабль совершил 38 боевых выходов, из которых 8 – для поиска противника и 2 – для сопровождения конвоев, преодолев в общей сложности 16 947 морских миль. Не бог весть какой послужной список, но из итальянских кораблей этого класса особыми подвигами во время Второй мировой похвастаться не мог ни один.

Крупные корабли советского морского флота, в отличие от эсминцев или подлодок, в годы Второй мировой проявили себя намного скромнее, чем их британские, американские, японские или германские аналоги. Да, собственно, и в количественном отношении флот СССР уступал даже итальянцам. На начало войны (1941 год) в составе советского флота насчитывалось всего 3 линкора и 7 крейсеров, тогда как у итальянцев к началу боевых действий (1939 год) было 4 линкора, 7 тяжелых и 14 легких крейсеров.

После окончания войны в строю ВМФ СССР оставалось только два линкора – «Парижская коммуна» и «Октябрьская революция» (оба спущены на воду в 1911 году), тогда как третий – «Петропавловск» (до этого «Марат») – давно превратился в плавучую артиллерийскую батарею. Однако в Москве, ощутив нерв противостояния с бывшими союзниками, и лелеяли планы по созданию мощного надводного флота, почему и стали претендовать на трофейные корабли. Англичане и американцы, однако, отказали СССР в выдаче в виде репараций более совершенных кораблей (раздел флотов побежденного противника был предусмотрен решениями Тегеранской конференции 1943 года), и в результате советские моряки получили престарелого «Джулио Цезаре», который, впрочем, все равно был на пару лет моложе, чем «Коммуна» с «Революцией».

В феврале 1949 года итальянский линкор, находившийся в крайне запущенном состоянии (с 1943 по 1948 год он толком не обслуживался), прибыл в Севастополь и уже 5 марта вошел в состав Черноморского флота под названием «Новороссийск». Изначально из него хотели сделать учебный корабль, чтобы тренировать команды вновь построенных линкоров. Хотя проект по строительству кораблей типа «Советский Союз» к тому времени был свернут, а заложенные еще до войны линкоры «Советский Союз» и «Советская Украина» были разобраны, 16 октября 1946 года в Москве была утверждена откорректированная десятилетняя программа военного кораблестроения на 1946-1955 годы. В соответствии с ней планировалось расширенное строительство крупных надводных кораблей, в частности, четырех тяжелых и тридцати легких крейсеров. Правда, как утверждают историки, ранее Иосиф Сталин выступал с инициативой постройки 4 линкоров, 10 тяжелых и 84 легких крейсеров.

Линкор «Новороссийск»

В мае 1949 года «Новороссийск» встал в Северный док Севморзавода, где работы по его модернизации велись с перерывами до самого 1955 года. На линкоре, в частности, установили зенитные системы и радиолокационную станцию, переделали фок-мачту, модернизировали приборы управления стрельбой главного калибра, установили средства радиосвязи и внутрикорабельной связи, заменили дизель-генераторы, провели частичный ремонт главных и вспомогательных механизмов, установили новые турбины, благодаря чему корабль смог развивать скорость в 27 узлов.

При этом корабль в первый раз вышел в море как флагман эскадры Черноморского флота уже в июле 1949 года. Говорят, что сделано это было исключительно ради того, чтобы на Западе, который уже вошел в фазу острой конфронтации с СССР, убедились: корабль способен ходить. В 1955 году «Новороссийск» несколько раз выходил на маневры, в последний раз – накануне своей гибели. Численность экипажа корабля на тот момент составляла 1577 человек. По сути, это был далеко не самый современный, но зато самый мощный советский корабль.

В половине второго ночи 29 октября 1955 года, на следующий день после того, как корабль вернулся с маневров для участия в празднованиях по случаю 100-летия обороны Севастополя во время Крымской войны, под корпусом корабля с правого борта в носовой части произошел сильнейший взрыв, мощность которого позже оценили в тонну тротила. Сразу же была объявлена аварийная тревога, а у линкора появился дифферент на нос и крен в 1-2 градуса. Площадь пробоины, по различным оценкам, составила от 120 до 150 квадратных метров, а поскольку взрыв произошел в районе носовых кубриков, то его жертвами в первые же мгновения стали более сотни моряков.

Поначалу корабль начал крениться на левый борт, но экипажу удалось спрямить корпус перекачкой топлива. Позже появился крен на левый борт, который вкупе с дифферентом на нос постоянно увеличивался. На корабль тем временем прибыли бригады аварийной помощи с соседних кораблей и медицинские бригады, началась откачка стремительно поступающей воды и эвакуация раненых. Однако до той поры, пока спасать людей не стало уже поздно, командование Черноморского флота отказывалось снять с корабля весь личный состав. Более того, когда линкор пытались отбуксировать на мелководье (он тонул в районе Морского госпиталя, примерно в 110 метрах от берега), прибывший на корабль командующий флотом вице-адмирал Виктор Пархоменко приостановил начатую буксировку. Впоследствии он отменил своей решение, но толком отбуксировать линкор уже не удалось – дифферент был настолько сильным, что нос корабля плотно увяз в иле.

Впоследствии, объясняя свое решение, Пархоменко заявил, что он «не счел возможным заблаговременно приказать личному составу оставить корабль, так как до последних минут надеялся, что корабль будет спасен и не было мысли, что он погибнет».

В четыре часа утра, когда крен достиг 17 градусов, а по палубам корабля над машинными и котельными отделениями уже гуляла вода, командующего флотом и члена Военного совета вновь попросили снять с линкора личный состав, построенный на юте, но начальство вновь отказало. И все же несколько десятков человек, не занятых борьбой за спасение корабля, сошли на буксиры. В четыре часа двенадцать минут на линкоре, который к тому времени носом погрузился в море, высоко задрав корму и завалившись на левый борт, погасли флагманские огни. Спустя три минуты «Новороссийск» опрокинулся, перевернувшись вверх килем через левый борт.

Поднятый линкор «Новороссийск»