Ричард Габриэль - Ганнибал. Военная биография величайшего врага Рима

Очень скоро оба командующих узнали о присутствии друг друга. Известие о появлении Ганнибала и захвате крепости тавринов достигло Рима, где сразу поднялось «страшное волнение относительно будущего». Римский сенат немедленно отозвал Семпрония с Сицилии, приказав на время отложить план вторжения в Африку и перебросить армию в Италию в помощь Сципиону. Семпроний незамедлительно погрузил пехоту на корабли и отправил Адриатическим морем в Аримин. Последнее звено стратегии Ганнибала встало на место. Его прибытие в Италию напугало римлян до такой степени, что они отозвали Семпрония и уничтожили нависшую над Карфагеном угрозу нападения. Теперь Ганнибал мог полностью сосредоточиться на борьбе с римлянами.

В конце ноября 218 года до н. э. Сципион переправился через По «вблизи Плацентии» и двинулся в северо-западном направлении, где навел мост и перешел реку Тицин. Неожиданный приход римлян заставил некоторые племена, прежде поддерживавшие Ганнибала, остаться в стороне. Ганнибал запомнил этот урок, а Сципион еще дорого заплатит за свою забывчивость. Позже в Испании он расстанется с жизнью, когда его племенные союзники покинут поле битвы.

Армии расположились на противоположных берегах Тицина, римляне на левом берегу, карфагеняне — на правом. [325] И Ливий, и Полибий говорят, что битва была на берегах реки По. В действительности битва была на берегах реки Тицин. К северу от Тицина, приблизительно в двадцати милях к западу от Медиолана (современный город Милан) произошло первое сражение этой войны на италийской земле.

Ни один из командующих не знал о морально-волевых качествах армии противника, но они оба были прекрасно осведомлены о качествах своих воинов, а потому собрали их, чтобы поднять боевой дух. Публий, понимая, что его воины неопытные, недавно воевали с галлами, подчеркнул, что воины Ганнибала уже «не люди, а только тени людей, измученные голодом, холодом, грязью; их руки, ноги, спины, бока побиты, переломаны, ободраны на скалах, камнях и утесах, обожжены морозом: их оружие притупилось, их кони охромели». [326] Ливий. Война с Ганнибалом, 21.40. И он был не далек от истины. У воинов Ганнибала было меньше двух недель, чтобы прийти в себя после перехода через Альпы, и они, скорее всего, еще полностью не восстановились. Ганнибал, прежде чем обратиться с речью к своим воинам, велел привести пленных горцев и спросил, кто из них согласен сразиться друг с другом при условии, что победитель получает свободу, доспехи и коня. Поединки раззадорили и участников, и зрителей, и тогда Ганнибал произнес речь, пообещав дать землю, деньги и гражданство тем, кто будет хорошо сражаться. [327] Предложение карфагенского гражданства подчиненным народам было редким явлением. Ганнибал, видимо, серьезно опасался, что его воины будут сражаться в полную силу. У обоих командующих были серьезные сомнения относительно боевых качеств их воинов.

Этим, возможно, объясняется, почему ни тот ни другой командующий не взял с собой пехоту. Сципион взял немного «легковооруженных воинов» (копьеносцев), но нигде не упоминается о римской и карфагенской пехоте. Оба командующих рассчитывали исключительно на конницу, возможно, потому, что она была в лучшей форме. Ливий сообщает, что Сципион отправил на разведку отряд, чтобы узнать о «типе и численности их (карфагенских) армий». [328] Ливий. Война с Ганнибалом, 21.46. В свою очередь, Ганнибал отправил разведывательный отряд, чтобы найти Сципиона и вызвать его на бой (см. карту 3). Для него было крайне важно одержать быструю победу над римлянами, чтобы убедить галлов присоединиться к нему.

В распоряжении Сципиона была армия — говорят, 15 тысяч воинов — и 600 всадников из двух римских легионов, возможно, 900 всадников из союзных легионов и приблизительно 2000 или около того галльских всадников. Если, как сообщает Полибий, у Ганнибала были все его всадники, то это по крайней мере 6000 испанских и нумидийских солдат, совершивших переход через Альпы. [329] Gaebel. Cavalry Operations, 267. Нет никаких свидетельств о галльской коннице Ганнибала, но, возможно, с ним все-таки были галльские всадники. Если Ганнибал мог позволить себе отделить Магарбала и 500 всадников для опустошения окружающих территорий, то можно предположить, что у него была многочисленная конница. Итак, Сципион имел численное превосходство (как минимум в три раза), когда сошелся с Ганнибалом у реки Тицин.

И Ливий, и Полибий сообщают, что армии принялись строиться к бою, «увидев густые облака пыли, которые с каждой минутою сгущались все больше». Корнелий Сципион впереди разместил копьеметателей и галльскую конницу; а римляне и лучшие силы союзников составили тыловую линию. [330] Полибий. Всеобщая история, 3.65. Ганнибал разместил своих «обузданных и устойчивых» всадников (тяжелую конницу) в центре линии, а на флангах — нумидийских всадников. Эти «обузданные и устойчивые» всадники были испанцами, вооруженными копьями и мечами, обученными сражаться в «опасной близости», в манере, которую карфагеняне переняли у македонцев. [331] Gabriel. Cavalry, Philip of Macedonia, chapter 3. См.: также: Gaebel. Cavalry Operations, 267. Ганнибал взял инициативу на себя и атаковал центральную часть вражеской линии, войдя с такой скоростью в соприкосновение с противником, что у копьеносцев не было времени, чтобы достать оружие. В панике они бросились назад, через ряды всадников, и укрылись между отрядами тыловой линии.

Какое-то время шло конное сражение. Затем испанцы успели придвинуться вплотную к рядам тяжелой пехоты, «пехотинцы пугали лошадей, мешая действиям всадников, так что многие падали на землю, а многие спешивались сами, чтобы выручить товарищей». [332] Ливий. Война с Ганнибалом, 21.46. Ливий замечает, что «сражение постепенно превратилось в бой пехотинцев». [333] Ливий. Война с Ганнибалом, 21.46. Беспорядочная конно-пешая схватка длилась до тех пор, пока нумидийские всадники Ганнибала, обойдя сражающихся с флангов, не появились в тылу римской армии; копьеметатели были растоптаны их конями; в рядах римлян началась паника. Сципион был ранен, упал с лошади, но был спасен своим семнадцатилетним сыном, служившим в коннице. [334] Gabriel. Scipio Africanus, 17. О храбрости Сципиона заговорили после того, как он спас своего отца в битве при Тицине. Позже его враги распространили слух, что не Сципион, а раб-лигуриец спас Сципиона-старшего. Ни Ливий, ни Полибий не рассказывают, каким образом римлянам удалось выйти из боя и вернуться в лагерь. Однако совершенно ясно, что римляне понесли серьезные потери.