Алексей Бычков - Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства

Симеон Бекбулатович (Саин-Булат) (? — 1616) — касимовский хан, «великий князь всея Руси» — номинальный правитель Русского государства с 1575 года. В 1576 году получил в удел Тверь. При Борисе Годунове находился в опале, при Лжедмитрии I пострижен в монахи. — Примеч. ред.

Однако иностранцы, жившие в то время при дворе, рассказывали, что Дмитрий не сын, а внук Грозного от Федора.

«Преступление» было в том, что Лжедмитрий ел телятину, что считалось на Руси деянием ужасным, как и поедание зайчатины.

«Нумизматический сборник». Т. 1. М., 1911. С. 483.

Некоторые утверждают, что невинной жертвой злобы Годунова пал малолетний сын священника Истомина, принятый убийцами за царевича.

Исаак Масса (1587–1635) — голландский купец, живший в Москве в начале XVII века. Автор «Краткого известия о Московии в начале XVII века». — Примеч. ред.

Сапега Лев Иванович (1557–1633) — королевский секретарь, литовский канцлер, виленский воевода и великий гетман литовский.

Маржерет Исаак (ок. 1550 или 1560 — после 1618) — французский авантюрист. Служил у Бориса Годунова, Лжедмитрия I и Лжедмитрия II. Автор «Состояния Российской державы… с 1590 по сентябрь 1606». — Примеч. ред.

Палицын Авраамий (? — 1627) — келарь Троице-Сергиева монастыря в 1608–1619 годах, организатор его обороны (1618), писатель. Его историческое сочинение «Сказание» — ценный источник по истории России начала XVII века, в том числе о Смутном времени. — Примеч. ред.

Маскевич Самуил Иванович (ок. 1580–1642) — белорусский шляхтич, участник польской интервенции в Россию 1609–1612 годов. Автор записок с ценными сведениями о восстании Напивайко и о событиях в России в 1609–1613 годах. — Примеч. ред.

Договор 4(14) февраля напечатан в Сборнике Муханова № 104; в «Записках Жолкевскаго, прилож. 20 и 26», в Актах Западной Руси IV, 180; у Голикова, Деян. Петра В. XII, 274.

Князья Пожарские ведут свой род от седьмого сына великого князя Всеволода Юрьевича Большое Гнездо, князя Ивана Всеволодовича, получившего в 1238 году в удел город Стародуб.

Михаил, мать его и отец были при осаде на стороне поляков. Потом создадут сказку о том, что поляки, уже разбитые и взятые в плен, пошли убивать Михаила в деревню Домнино, чтобы дать прославиться Ивану Сусанину.

Зернь — игра в кости.

При Иване Грозном боевой клич — «Гойда» или «Гайда» (айда), общее у русских и татар. Позже — «Виват!». Затем царь Петр ввел калмыцкое «Ураллам!» в форме «Ура!», коим мы и поныне пользуемся.

Немного городов найдется у нас на Руси с таким славным историческим прошлым, какое имеет город Псков. С самого своего основания он ставится в боевое положение по отношению к своим соседям, и эта боевая жизнь проходит через всю историю Пскова. Сначала ему пришлось бороться с лифляндскою и эстляндскою чудью, а с 12 столетия с литовцами. В начале 13 столетия начались столкновения с Тевтонскими рыцарями, затем с Датчанами; в 14 столетии возникает рознь с Новгородом; впрочем, союз с Новгородом мало приносил пользы Пскову, потому что новгородцы, в союзе с псковичами, нападая на западных соседей псковичей, при первой же неудаче, поворачивали вспять, предоставляя самим псковичам разделываться с врагами за последствия набегов. Наконец, с 16 столетия являются врагами и Шведы, занявшие Эстляндию. Несмотря на то что война следовала за войною, Псков был взят всего один раз в 1240 году Лифляндцами и то благодаря измене псковского князя Ярослава Владимировича и его приверженца Твердислава Ивановича. Самую сильную осаду в 1581 году польского короля Стефана Батория, продолжавшуюся 6 месяцев, а другую в 1615 году шведского короля Густава Адольфа в продолжении 21/2 месяцев псковичи, без всякой посторонней помощи, выдержали мужественно и не уступили своего города.

Гваньини прибавляет подробность о мучении жены и дочери Фуникова, а именно: жену Фуникова, которая была сестрой князя Афанасия Вяземского, тиран велит охватить и натянуть самую жесткую веревку, которая была натянута с одной стороны стены до другой, и посадить ее голым задом на эту веревку, которая срывала очень много мяса, и кожи, и женщина протаскивалась с одной стороны до другой с величайшим мучением, чтобы она открыла сокровища мужа. Дочь ее, пятнадцати лет от роду, видя жестокое мучение такого рода, не могла удержаться, чтобы не выразить воплем свою скорбь. Князь велит вытащить ее наружу, но старший сын князя, движимый сожалением, подбегает и, держа ее за платье, так говорит отцу: «Дорогой отец, подари мне эту девушку, я ее запру в тюрьму». На это отец: «Получай, но потом можешь вернуть ее матери». Подвергнув эту благородную женщину таким сильным мукам и такому великому бесчестию, он отослал ее и ее дочь в монастырь, где первая из-за тяжелых ран и мук, которые она претерпела, пока ее таскали по веревке, прожила недолго».

В немецком издании 1695 года: «белую».