Джеффри Робертс - Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939 – 1953

Приказ 227 поддержал порядок на фронте и укрепил моральный дух. Главной целью нового дисциплинарного режима было не наказание преступников, а сдерживание испуганных и поддержка тех, кто решительно выполняет свой долг, какой бы ни была цена. Те, кто нарушает дисциплину и оставляет позиции должны быть выловлены, и сурово наказаны. Сталину были необходимы герои намного больше, чем НКВД, подсчитывающий предателей. Его главной опорой были те, кто мог приносить в жертву собственную жизнь при необходимости.

Близость наказания стимулировала патриотизм. Призывы к патриотизму и исполнению долга были основой советской политической мобилизации с начала войны. Но это особенно проявилось при новой катастрофе, которую Александр Верс назвал "чёрным летом 1942 года". Атмосфера кризиса этого времени разрушила распрострнившиеся было расчёты на то, что окружения 1941 года не повторятся. Официальная пропаганда усиливала оптимизм. 21 июня "Красная Звезда", главная газета Красной Армии, в передовой статье писала, что "немецкая армия в 1942 году упорна в обороне, но (Стр.133)понимает, что наступление всегда преодолеет её… Немецкого наступления, подобного прошлому, не будет". На следующий день Совинформбюро озвучило официальный обзор первого года войны. Оно успокаивало читателей, что "немецкая армия 1942 года не та, что была год назад… Немецкая армия не может проводить наступательные операции подобно прошлому году".

В "Правде" передовица в этот день утверждала: "1942 год будет годом окончательного немецкого поражения и нашей окончательной победы". Поэтому быстрое немецкое продвижение на юг для большинства народа стало неожиданностью, и этот рабивающий иллюзии эффект был усилен атмосферой лозунга того лета:"Отчество в опасности!" Однако, советская пропаганда быстро сменила задачу и начала подчёркивать опасность данной ситуации. 19 июля на первой странице "Красная Звезда" сравнивала ситуацию на юге с битвами под Москвой и Ленинградом в 1941 году. Пропаганда ненависти к немцам заполнила прессу, призывающую советских солдат убивать столько немцев, сколько возможно – искоренить семьи, друзей, страну. После прказа N'227 главными лозунгами стали "Ни шагу назад!" и "Победа или смерть!".

Ключевой групповой целью призывов к патриотической жертвенности был советский офицерский корпус. Не было более беззаветной, или более важной группы для ведения советских военных действий. В ходе войны около миллиона офицеров были убиты и около миллиона стали инвалидами. 30 июля 1942 года Сталин ввёл новые награды только для офицеров – ордена Кутузова, Александра Невского и Суворова. Передовица в "Красной Звезде" на следующий день призывала читателей "защищать отечество, как Суворов, Кутузов и Александр Невский". Страницы советской прессы также начали наполняться статьями о роли офицеров в поддержании дисциплины и о важности для достижения победы их технических навыков, и профессионализма. Позже в этом году для офицеров ввели новую форму с эполетами и золотым галуном (который был специально завезён из Британии). Затем в январе 1943 года термин "офицер" был восстановлен при обращении к генералам.

9 октября 1942 года в разгар сражения под Сталинградом был упразднён институт комиссаров, и (ликвидирована) система двойного командования офицеров, и политработников. Основной причиной этих радикальных изменений было то, что офицеры доказали свою политическую лояльность в ходе войны, и то, что двойное командование препятствовало дальнейшему развитию их политического, и военного лидерства. Институт комиссаров был заменён новой организацией пропагандистской работы в вооружённых силах и позволил наиболее опытным комиссарам занять положение воинских командиров. Это указ не стал панацеей для вооружённых сил. Многие почувствовали, что упразднение несвоевременно и разрушает дисциплину на фронтах; другие чувствовали, что комиссар делал хорошее дело, и что недостаток умения среди (Стр.134)военных командиров был главной проблемой, а вовсе не политическое вмешательство в командирские решения.

В то время, как всё больше и больше страниц советской прессы посвящалось славным патриотическим подвигам в предреволюционную эру, историей после 1917 года также не пренебрегали. Тема гражданской войны стала особенно актуальна и уместна, когда немцы приблизились к Сталинграду. Нарисовались параллели между успехами сталинской обороны Царицына в 1918 году и началом сражения по спасению Сталинграда. Защитники города обещали соревноваться в достижениях со своими прославленными предшественниками времён гражданской войны. Как отметил Александр Верс, корреспондент "Санди Таймс" в Москве, в то время, как патриотизм преобладал в советской пропаганде, "советская идея никогда полностью не затмевалась… совмещение "советского" и "русского" постоянно присутствовало в опасном 1942 году в той, или иной степени".

По сталинскому мнению, сложившемуся летом 1942 года, решающее сражение приближалось. В начале августа Ставка приняла решение разделить Сталинградский фронт на два – Сталинградский и Юго-Восточный фронты. Собственно Сталинград оказался в расположении Юго-Восточного фронта, тогда как Сталнградский фронт был развёрнут севернее и западнее города вдоль Дона. Ерёменко был назначен командующим Юго-Восточного фронта, а новый Сталинградский принял под командование генерал Гордов. Это способствовало лучшей координации обороны Сталинграда. 9 августа Ерёменко стал командовать обоими фронтами. В директиве об этой новой командной структуре Сталин побуждал Ерёменко и Гордова объединить их умы. Он писал, что "оборона Сталинграда и поражение противника… имеют решающее значение для всего советского фронта. Верховное командование приказывет вам не жалеть усилий и идти на любые жертвы для защиты Сталинграда и уничтожения врага".

Черчилль в Москве.

В то время, как немцы приблизились к Сталинграду, Уинстон Черчилль прибыл в Москву в августе с плохими новостями: второй фронт не будет открыт в Европе в 1942 году. Ранее Черчилль заявил, что, так как Британия несёт большие потери, то арктические конвои в Россию временно прекращаются. Это был жестокий удар для Сталина. Это означало, что в ближайшей перспективе никакой помощи восточному фронту, находящемуся под немецким ударом, не будет.

Сталин оказывал давление на Черчилля по поводу второго фронта с тех пор, как началась война. В Британии, США и других союзных странах Коминтерн проводил массированную кампанию за открытие второго фронта во Франции. В мае-июне 1942 года Молотов посетил Лондон и Вашингтон с главной целью обеспечить англо-американское обязательство открыть (Стр.135)второй фронт, как только это станет возможным. Результатом было англо-советское коммюнике от 12 июня, заявившее, что "достигнуто полное понимание по неотложным задачам открытия второго фронта в Европе в 1942 году". Эта декларация была повторена в советско-американском коммюнике, опубликованном в тот же день.