Джеффри Робертс - Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939 – 1953

Молотов влез в разговор с замечанием, что они ведут речь о линии Керзона, и она теперь несущественно отличается от этнографической границы, установленной британским секретарём министерства иностранных дел лордом Керзоном и русско-польской границей, предложенной Советами. Сталин уступил, однако, с тем, что любые территории на восток от линии Керзона с преобладанием этнических поляков могут отойти к Польше.

Финальной темой дискуссии Большой Тройки в Тегеране было расчленение Германии. "Немецкий вопрос" был поставлен Рузвельтом, и Сталин спросил его, что он хочет этим сказать? "Расчленение Германии", – ответил Рузвельт. "Это то, что мы предпочитаем", – взбодрился Сталин. Рузвельт сказал, что для надёжности нужно разделить её на 107 княжеств. Но Черчилль заметил, что на его взгляд 5 или 6 больших частей будут лучше. Сталин повторил, что "немцы во всяком случае должны быть разбиты так, чтобы не смогли объединиться, и предложил (Стр.187)направить вопрос в трёхстороннюю европейскую консультативную комиссию, учреждённую на Московской конференции для подготовки немецкой капитуляции и долговременной оккупации.

В самом конце конференции Черчилль вернулся к проблеме польских границ и сделал формальное предложение, что они могут быть проведены по линии Керзона на востоке и по реке Одер на западе. Сталин сказал: "Русские не имеют свободных ото льда портов на Балтийском море. Следовательно русские нуждаются в незамерзающих портах в Кёниксберге и Мемеле… Русские нуждаются в крупном куске немецких территорий. Если англичане решат отдать нам эти территории, мы поддержим формулу, предложенную Черчиллем". Черчилль ответил, что он изучит это очень интересное предложение.

7 декабря 1943 года факт, что совещание Большой Тройки состоялось в Тегеране, был объявлен миру, и совместная фотография Черчилля, Рузвельта и Сталина, сделанная во время конференции, была опубликована в прессе союзников. Коммюнике от имени трёх лидеров объявляло, что:

"Мы выражаем решимость, что наши нации будут вместе работать в войне и мире, который последует после войны. Наше руководство собралось за круглым столом переговоров, и теперь мы имеем согласованные планы по уничтожению немецких сил. Мы полностью согласовали районы и выбор времени операций, которые будут проводиться с востока, запада и юга… Мы уверены, что наше согласие обеспечит после победы длительный мир… Мы пришли сюда с надеждой и решимостью. Мы расстаёмся друзьями по делам, духу и намерениям".

Советская пресса, освещая результаты Тегерана, восхваляла их даже больше, чем во время Московской конференции. Согласно "Известиям", решения Тегерана имели "историческое значение для судеб всего мира", в то время, как "Правда" утверждала, что декларация конференции была "предвестником не только победы, но и долгого, и стабильного мира". Сталин изменил заголовки сообщения ТАСС из Тегерана с нейтрального "Конференция глав правительств Советского Союза, США и Великобритании" на "Конференция лидеров трёх Союзных Государств".

10 декабря документ, суммирующий решения Тегерана, был представлен Сталину. Сталинские секретари всегда очень внимательно и аккуратно записывали его переговоры, и их итоговые официальные советские записи Тегерана очень подробны. Но сталинская собственноручная корректура и примечания показывают, что он читал этот документ очень внимательно, и этот текст можно считать записью того, что он думал, хотел сказать и излагал в Тегеране.

(Стр.188) Черчиллевские предложения по польским границам были отражены в итоговом документе, повторявшем также сталинские предложения: Кёнигсберг и Мемель передавались СССР. О турках документ отмечал заявление Сталина, что "большая страна, вроде СССР, не может быть заперта в Чёрном море", и что "необходимо исследовать режим проливов". В отношении взглядов Сталина на раздробление Германии, документ гласит:

"Товарищ Сталин заявляет, что, с целью ослабления Германии, советское правительство предлагает её расчленение. Товарищ Сталин положительно отнёсся к плану Рузвельта, кроме предопределения некоторых государств, на которые Германия будет раздроблена. Он выступил против плана Черчилля создать после расчленения Германии нового государства, подобного Дунайской федерации, не нашедшей поддержки. Товарищ Сталин говорил о предпочтительности отделения Австрийского и Венгерского государств".

Документ, рассматривавший вопрос о послевоенной международной организации по безопасности, суммирует взгляды Рузвельта и сталинские контрпредложения по двум регионам: одно для Европы, и другое для Дальнего Востока. Сталин изменил эту часть документа, сказав, что он не был объективен к предложению Рузвельта, но суммирование их взглядов на стратегические силовые точки не верно. "Товарищ Сталин указал, что формирование такой организации не будет достаточным. Необходимо создать организацию, имеющую право оккупации силовых точек, что помешает Германии и Японии начать новую агрессию".

Сталин, Черчилль и Рузвельт.

Черчилль приехал в Тегеран в сопровождении фельдмаршала Алана Брука, начальника имперского Генерального штаба. Брук, оценивая Сталина по Тегерану, наделил его "быстрым и безошибочным взглядом", хотя и упоминал о "стратегических ошибках". Вердикт адмирала Кинга, американского командующего морскими силами, гласил, что "Сталин знал, чего он хочет, когда прибыл в Тегеран, и он добился этого". Другой комментарий Брука: "Сталин "заполучил президента в упаковке".

Рузвельт думал о Сталине, что он остроумен, быстр и весел, но также – человек, вырубленный из гранита. Гарри Гопкинсу президент сообщил, что Сталин был более жёстким, чем ожидалось. Он полагал, что Сталин сможет добиться мирного сотрудничества после войны, если правота русских и их требования получат должное признание. Черчилль был более осмотрительным в своих суждениях – (Стр.189)но даже он писал в январе 1944 года, что "новое доверие выросло в наших сердцах по отношению к Сталину".

Для Сталина решающим результатом Тегерана было соглашение по операции "Оверлорд". Он не долго говорил о втором фронте во Франции, как о жизненно важной необходимости, но оставалось важным, чтобы его западные союзники внесли свой вклад в войну против Германии на континенте. Победа действительно станет "пирровой", если Советский Союз настолько ослабнет в войне, что будет не способен выиграть мир.

Присутствие англо-американской армии на континенте также соответствовало сталинской перспективе продления военной оккупации Германии союзниками в порядке сдерживания немецкого государства. По немецкому вопросу Рузвельт конкурировал со Сталиным в желании установления "карательного" мира, включая радикальное расчленение страны. Черчилль не слишком возражал, но даже он согласился, что решительные меры будут необходимы для предотвращения возрождения германского государства.