Марк Алданов - Ольга Жеребцова (Молодость графини Жеребцовой)

В этих рассказах много наивного и неверного. Когда Зубовы получили разрешение вернуться в столицу, Уитворта в Петербурге уже не было. Сообщение о двух миллионах, задним числом уплаченных британским правительством в вознаграждение за убийство русского царя и положенных Жеребцовой в свой карман, едва ли стоит опровергать. В представлении иностранцев английский лорд всегда несметно богат, чрезвычайно щедр и сыплет гинеями направо и налево. Русским современникам могло казаться, что Уитворт еще до заговора чуть ли не содержал Жеребцову и всю ее семью. Как мы увидим, в этом нет ни слова правды. Вопрос о том, кто кого «содержал», очень нуждается в пересмотре. Жеребцовы были богаты и в гинеях не нуждались. Князь Платон Зубов был одним из богатейших людей в России: он оставил около двадцати миллионов рублей. А лорд Уитворт едва ли принадлежал к тем людям, которые очень тратятся на женщин. «Неиссякаемый кошелек благородного лорда» — это клише, перебравшееся в историю из плохой литературы.

Ольга Александровна, как сестра опальных Зубовых, естественно, должна была сочувствовать заговору. Все три ее брата принимали близкое участие в деле 11 марта. Граф Николай Зубов был даже, как известно, одним из физических убийц императора.

Искренняя и страстная любовь Жеребцовой к Уитворту заставила ее всецело отдаться заговору. Переодетая нищенкой, она ходила от одного заговорщика к другому и передавала поручения. Быть может, для этого не требовалось переодеваться нищенкой. Но так выходило еще романтичнее. Впрочем, и без того выходило достаточно романтично. Тем более что романтика легко могла кончиться Тайной Канцелярией.

Тайная Канцелярия, правда, была подчинена главе заговорщиков графу Палену. Но могли быть всякие сюрпризы. «Участвовать в заговорах все равно что пахать море», — говорил Боливар, который всю жизнь только этим и занимался. Совершенной неожиданностью для заговорщиков была высылка из Петербурга лорда Уитворта, последовавшая по приказу царя в мае 1800 года.

Быть может, несмотря на невидимые чернила, на переодевания, на всю конспирацию, Павел I смутно догадывался о роли английского посланника. Как бы то ни было, с весны 1800 года начинается ряд действий, едва ли не беспримерный в истории дипломатических сношений между великими державами: Англия идет на всевозможные унижения, чтобы избежать войны с Россией.

Британское правительство присылает в Петербург особого уполномоченного для разрешения возникших недоразумений. Уполномоченный пишет одно за другим несколько писем Ростопчину с просьбой о приеме — и не получает никакого ответа. Он обращается с той же просьбой прямо к царю и получает ответ: ему предлагается уехать назад в Англию. Почти одновременно император предписывает русскому посланнику в Лондоне графу С.Р.Воронцову покинуть Великобританию. Воронцов, давно считающий Павла человеком ненормальным, сдает дела советнику Лизакевичу, а сам остается в Англии в качестве частного лица. Лорду Уитворту Павел приказывает немедленно убираться из России. Расстроенный Уитворт просит разрешения оставить в Петербурге хоть секретаря посольства, чтобы избежать полного разрыва. Разрешение дается и тотчас же отбирается, — всю британскую миссию высылают чуть только не по этапу. Полиция провожает посланника до заставы и там заставляет ждать паспортов. Всем находящимся в России английским купцам предписывается представить «имения своего балансы»; на британские корабли налагается эмбарго; экипаж их ссылается во внутренние губернии. В Англии в это время находится, как бы нарочно для репрессалий, восемнадцать тысяч русских солдат и пятнадцать военных кораблей. Это были остатки сил, действовавших против Франции в 1799 году {6} 6 Впрочем, русская эскадра находилась у берегов Англии и раньше. За некоторое время до того в британском флоте, вследствие сурового обращения начальства и вследствие революционной пропаганды, вспыхнуло серьезное восстание, которое поставило Англию в самое критическое положение. Питт, человек, настроенный, как известно, вполне «национально», счел возможным в исключительных обстоятельствах обратиться за помощью к русским морским силам. Граф Воронцов своей властью, не сносясь с Петербургом, удовлетворил просьбу британского премьера. .

Узнав обо всем, что происходило в России, советник Лизакевич, по-видимому, совсем потерявший голову, сам приготовил для себя паспорт и под вымышленным именем бежал из Англии. Дела он передал состоявшему при посольской церкви священнику Смирнову. На случай, если бы англичане узнали об исчезновении русского дипломатического представителя, Смирнов должен был отвечать, что Лизакевич уехал на дачу. К великой радости Бонапарта, разумеется, приложившего ко всему этому руку, война между Англией и Россией стала делом решенным. Император Павел послал даже в Париж военный план, выработанный им для руководства Наполеону.

Но, как сказал кто-то из британских государственных людей, Англия во все времена, во всех военных и дипломатических столкновениях проигрывает все сражения, кроме последнего. В ночь на 12 марта 1801 года император Павел «скоропостижно скончался от апоплексического удара».

Ольга Александровна, как я уже писал, бежала из Петербурга за границу за некоторое время до цареубийства {7} 7 По словам Головкина, она была выслана императором 22 января 1800 года. Это плохо согласуется с некоторыми другими свидетельствами. Быть может, Жеребцовой позднее было разрешено вернуться. . По-видимому, граф Пален дал вовремя знать Жеребцовой, что ею заинтересовалась Тайная Канцелярия. Известие о кончине Павла I Ольга Александровна получила в Берлине на балу у прусского короля. Весть эта ее так обрадовала, что она тут же с восторгом объявила о ней гостям, чем вызвала большой скандал. Прусский король был убежден ный монархист, и радость, обнаруженная русской дамой по случаю убийства ее императора, показалась ему в высшей степени неприличной. Герцен говорит, что Жеребцовой приказали в 24 часа выехать из Пруссии. Это едва ли верно. Есть свидетельство о том, что она находилась в Берлине еще в июле 1801 года.

Цель Ольги Александровны была достигнута. Она торопилась в Англию, где ее должен был ожидать Уитворт, ради которого она в течение долгих месяцев ежедневно рисковала казнью. В действительности Жеребцову ждал удар, потрясший ее на всю жизнь: через несколько дней после бала у прусского короля она получила известие о женитьбе лорда Уитворта на герцогине Дорсетской.

В июле 1801 года граф С.Р.Воронцов, вновь утвержденный после убийства Павла I в должности русского посланника в Англии, писал (по-французски) своему брату: