Алексей Виноградов - Русская тайна. Откуда пришел князь Рюрик?

Возможно, славяне появились там раньше Аттилы. В Певтингеровых таблицах [65], и у Птолемея (нач. II н. э.) упоминаются названия озеро Pelso (Peiso) – возможно, современный Балатон и жившее где-то к югу от него племя «озериатов» (ozeriates). Некоторые филологи расшифровывают их на славянский манер (соответственно, «Плес» и «озерные»). Такие разъяснения, однако, не очень надежны: для всех указанных слов есть логичные объяснения и в иллирийских наречиях. Куда более определенно звучат зафиксированные в III–IV веках римскими путешественниками в Паннонии и Иллирии гидронимы Bustricius и Tsierna, которые нетрудно перевести как Быстрица и Черная (такая река существует в среднем Подунавье до сих пор). Имя божества «Dobrota», начертанное на одной из паннонских табличек IV века, ведет по тому же этническому следу, как и слово «dzoapan» (жупан), и имя «Venclav», отмеченные примерно в то же время в Дакии.

Таким образом, славяне проникли на Дунай до того, как их этноним был зафиксирован там письменными источниками. Но были ли они там всегда?

В древности Дунай именовался так в верхнем и среднем течении этой реки, а в нижнем назывался Истр. Между тем последний гидроним, в отличие от первого, был совершенно незнаком славянам, из чего можно заключить, что в район северо-западного Причерноморья они вышли сравнительно поздно, уже в эпоху исчезновения античной традиции разделения названий великой реки. Нельзя не заметить и того, что народы по берегам Истра, а частично и Дуная были давно и хорошо известны еще грекам. Самый первый из древних авторов, который имел хотя бы смутные представления о тех местах, Геродот, ничего не сообщает о славянах. Описывая области к северу от Дуная, он называет племя сигиннов. На западе последние жили «почти до пределов энетов на Адриатике», на востоке, по-видимому, до известных Геродоту фракийцев-агафирсов, то есть занимали север Балкан, включая часть Паннонии. Сигинны «ездят на колесницах, одеваются в мидийскую одежду, считая себя потомками индийских переселенцев». Подобный стиль жизни и предания мало напоминают о славянах, как и само слово «сигинны», вероятно, давшее имя позднейшим «цыганам» (сам Геродот сопоставлял его с лигурийским названием мелких торговцев или критским названием копий).

В принципе и средний Дунай начиная с I века до новой эры входит в римскую культурную орбиту, среди обитателей его побережий известны иллирийцы, кельты, германцы, наконец, венеты. Так, в «Германии» Тацита, где в качестве соседей сидящих в придунайской части Богемии маркоманов названы марсигны и буры (наречием и нравами, как подчеркивает автор, схожие с другими свебами – германцами), котины (галлы) и осы (паннонцы-иллирийцы). Ни одного славянского этнонима.

Ученые – сторонники панноннской теории происхождения славян – как будто нашли этому объяснение. Например, П. Шафарик, а за ним многие современные исследователи утверждали следующее. Именно венедов, или энетов римские писатели считали предками славян (и антов) и так оно и было. Именно венеты-славяне издавна жили в Паннонии, но затем (в IV вв. до н. э.) их потеснили оттуда кельты-вольки. Дескать, именно последних наш Нестор-летописец упоминал как «волохов», прогнавших славян (или подчинивших их) из тех же мест, с Дуная: «Волохом бо нашедшем на словен на Дунайских и севших в них и насилующих их».

Действительно, изначально, как считается, этноним «волохи» восходил к названию обитавшего в Средней Германии, а затем в Нарбоннской Галлии кельтского племенного союза вольков, Volcae. Но можно ли на основании этой «зацепки» считать летописную дунайскую легенду истинной?

Вряд ли. Шаткой являются все звенья построенной тут причинно-следственной цепи. Не есть твердый факт, что «волохи» этимологически восходят обязательно к «волькам»: в основе обоих этнонимов всего лишь общее и.-е. название волка. Что касается локализации этих самых «вольков», то хотя они и были одним из главных кельтских объединений, но проникло ли племя именно с таким названием в Паннонию, неизвестно. Доподлинно – со слов Юлия Цезаря – ветви Volcae зафиксированы на юге Галлии и в Герцинском лесу, географическая конкретизация которого весьма неясна. Представить, что славянские хроники сохранили больше исторических фактов на счет великого кельтского переселения, чем греко-римские источники, непросто.

«Волохами», «влахами» славяне и их соседи называли румын и итальянцев, и вообще «латинян».

Другая версия говорит о том, что первые русские летописи сохранили воспоминания о временах, когда нижний и средний Дунай подверглись завоеванию гетов во главе с царем Буребистой, а затем Децебалом (I–II вв. н. э.). Ведь именно на фракийцев-гетов и их родственников даков перешло позже название влахи – волохи. Эти племена были разгромлены и подчинены римским императором Траяном в 101–106 гг. н. э. Видимо, не случайно образ Траяна прочно вошел в славянский фольклор (божество Троян у русов, царь Траян у сербов) – славяне чтили его, как освободителя от ига восточных соседей. Гетодакским следом, возможно, объясняется и появление среди легендарных первых славянских князей некоего Залманина, чье имя A.C. Мыльников производит от Залмоксиса (гетского вождя или жреца, обожествленного после смерти).

Однако внимательное чтение ПВА не подтверждает их точку зрения. Ведь летописцы в разных редакциях «Повести» ссылаются на то, что «славян и волохов» прогнали с Дуная «угры». Последние, то есть венгры, мадьяры, появились в Средней Европе в самом конце IX столетия, когда ни кельтов, ни гетов в Паннонии давно уже не было. То есть под волохами подразумевался какой-то другой этнос, вероятно, живший там в другое время.

Обратимся к другим источникам.

Любопытно, где же «отец истории» все-таки мог обнаруживать предков славян. Северное Причерноморье, согласно Геродоту, занимали племена скифов. С запада с ними граничили агафирсы (изнеженное племя с фракийскими обычаями), они занимали северные районы нынешней Румынии, Буковины и части Южной Галиции. Далее к северо-востоку, видимо, до Днепра жили невры, племя, «обращавшееся в волков». Одним из пунктов границы между ними и скифами служило озеро, из которого вытекал Тирас (Днестр). Где-то по левобережью среднего Днепра жили андрофаги-людоеды, а к юго-востоку от них обитало племя меланхленов. К востоку и северо-востоку от Меотиды (Азовского моря) лежали владения савроматов. Последние, согласно «отцу истории», происходили от смешанных браков скифов с амазонками и говорили на испорченном скифском наречии. Правда это или нет, но их ираноязычие не вызывает сомнения.

Относительно меланхленов есть мнение, что это тоже иранское племя, возможно, пришедшее откуда-то с юга, из районов распространения зороастрийской религии. Ведь само имя «меланхлены» означает по-гречески «черные плащи», а именно в такую одежду одевались жрецы Заратустры. Впрочем, сведений об этом народе Геродот оставил слишком мало, чтобы утверждать что-либо уверенно. Еще меньше можно сказать об андрофагах.