Александр Тюрин - Формула истории

Устойчивость для Руси Лесной означала стабильность выплаты дани монголо-татарам – в это заключался целевая функция для княжеско-боярской верхушки этого государства. Нарушение выплаты дани и неоказание прочих знаков уважения означало для князей мучительную смерть в Орде или разорение податного населения в результате набега.

Власть в Руси Лесной явно находилась на перепутье и не могла до конца определиться, то ли она пособник завоевателя, то ли находится в системе взаимных обязанностей с народом.

Вся система Руси Лесной носит характер переходности, колебательности, с нечеткими границами власти, суверенности, обжитых территорий.

Татаро-монгольское иго было неблагодетельным для Руси, и тут я в духе Лао-Цзы добавлю, что именно поэтому оно стало благодетельным.

Постоянное давление внешней среды – Золотой Орды – усиливало внутренние связи русского пространства и вело к новому типу устойчивости.

В рамках концепции вызова-ответа (challenge-response), созданной А.Тойнби, это давление создаст новый тип русского государства с новым уровнем организации и общественного сознания. Однако от Руси Лесной вечным атавизмом осталось включение в международное разделение труда на чужих условиях, относительная изоляция от мировой торговли и пребывание национальное ядра в зоне малопродуктивного сельского хозяйства, дорогого строительства, а также производства и транспорта, сильно зависящих от сезонных колебаний.

Некоторые историки говорят, что московские князья обслуживали ордынскую власть, что перенимали ее стиль управления. Наверное, историки хотели бы, чтобы Иван Калита на манер Святослава, прокричал «иду на вы» и сложил свою буйну голову под кусты, вместе со всем московским народонаселением. Или надо было ждать открытия «второго фронта» от западный союзников? Но совсем недавно (1204) западные союзники выпотрошили доверившуюся им Византию, сделав неотвратимым ее падение под натиском турок; только что (начало XIV в.) Запад проглотил разоренные западно-русские земли, навалился на Новгород, отрывая от него кусок за куском.

Ускорителями московской фазы были три ивана – великие князья Иван Данилович Калита и Иван III, а также царь и великий князь Иван IV. Иванов этих мало кто любит, даже и в нашем отечестве. Иван IV вообще является международно признанным исчадием ада и наиболее вспоминаемым историческим персонажем с оценкой минус. А, меж тем, именно они создали мощное русское государство в отчаянно неудачных условиях, государство, которого, по идее, не должно было быть. Именно этим трем иванам обязаны своим сегодняшним существованием минимум сто пятьдесят миллионов человек и славная российская культура.

От хитрости Ивана Даниловича Калиты родилась сорокалетняя московская оттепель без татарских погромов; она породила рать непуганных бояр и детей боярских, которая, в одиночку, без участия других больших княжеств, рискнула выехать в поле против мамаевой Золотой Орды. Кто тут может упрекнуть московита в трусости или коварстве? Тверитяне, чей князь вился между Ордой и Литвой, или новгородцы со псковичами и смолянами? В 1380 году они отсиделись по своим углам, в то время как Дмитрий Донской ударно продолжил дело своего пращура Даниила Московского, который был единственным русским князем конца 13 века, что не боялся бить татарские отряды. В 1380 литовский князь Ягайло так и летит на помощь Мамаю, западные русские-литвины целиком и полностью на стороне хана. Также как и сто лет спустя, во время решающих столкновений Руси с татаро-монголами при хане Ахмате в 1472 и 1480 гг.

Экономически это было время, когда переложное и подсечное земледелие в связи с ростом населения уступало первое место двухпольному и трехпольному земледелию, осуществляемую, в первую очередь, на так называемых опольях, находящихся под защитой княжеской дружины. На смену двух и трехдворным лесным деревенькам приходили большие деревни. На смену своеземцам приходили крестьяне, хоть и свободные, но хозяйствующие на "черной" государственной или господской земле.

Иван III дожал Орду, которая по-прежнему была в прямом союзе с Западной Русью-Литвой, а затем напомнил боярам-самостийникам (и по совместительству богатейшим вотчинникам) из других княжеств, что они тут лишние. И без особых хлопот Русь воссоединилась.

Легкое "собирание" новгородских, псковских, верхнеокских, северских, тверских, рязанских земель было следствием того, что русское простонародье принимало московское правление, обеспечивающее традиционную общинную жизнь, прекращение господских усобиц и частных войн, ослабление боярского гнета, усиление обороны от вражеских набегов. Московская система привлекала низкими налогами и сохранением (или возрождением) самоуправления у крестьянских и посадских общин.

Ничего, кроме организационного оружия, у Калиты и его потомков не было. Несмотря на переход к несколько более интенсивному паровому способу обработки земли, Русь оставалась крайне слабой в производительном отношении, бедной страной, опирающейся на рискованное земледелие, со слабеньким животноводством (из-за длительного периода содержания скотины под крышей), отрезанной от прибыльных торговых путей (Афанасий Никитин попытался прорваться и это стоило ему жизни). Климатический оптимум остался в прошлом и каждое столетие было холоднее предыдущего. Где-то далеко на западе погибали, не сдаваясь, гренландские викинги – это тот редкий случай, когда кому-то было хуже чем нам.

Уже в середине 15 века Орда разделилась на несколько орд и ханств, однако и они оставались в рамках набеговой экономики; некоторые из них жили напрямую от грабежа Руси (если в Крымском ханстве не получался набег, то там начинался голод и кровавые усобицы). И северо-восточная Русь искала новый режим устойчивости. Экстенсивное земледелие требовало, вместе с ростом населения, постоянного расширения пашни. То есть, экспансии, освоения новых земель. Но Русь сейчас была крепка заперта в кругу враждебных соседей (Швеция, Ливония - форпост Германской империи, Польша, Литва, Турция, Ногаи, Крымское, Астраханское, Казанское, Сибирское ханства). Выход из этого круга означал войну, почти постоянное ведение боевых действий на всех рубежах. В это время на каждый мирный год приходится два военных. Это было время третьего русского государства – Руси Полевой.

Устойчивость для Руси Полевой означала в первую очередь создание всеобщих условий для безопасной жизни и ведения хозяйства. Никакого инструментария, кроме централизации и мобилизации, у государства не было – а это означало безжалостную рубку всех избыточных организационных связей, сокращение точек входа в систему для агрессивной внешней среды. Бояре лишались права отъезда в Литву (впрочем, польский король и великий князь литовский еще раньше запретил отъезд панов и шляхты в Москву), земли и доходы перераспределялись в пользу государевых служилых людей, несущих военную и пограничную службу.