Фёдор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди

В предпраздничные и праздничные дни отечественное телевидение побаловало своих зрителей хорошей "развлекухой". Тут и телефильм "Поет Анна Герман" (2 марта), и трехчасовой концерт любимца всех советских женщин Муслима Магомаева (10 марта). А в праздничный день 8 Марта "развлекухи" было еще больше: в 18.05 был показан "Праздничный вечер в Останкине", в 20.00 — "Кабачок "13 стульев", после чего завершил праздничный телевечер концерт иноземной, но чрезвычайно популярной в Союзе эстрадной звезды из Франции Мирей Матье. Правда, ее концерт продлился недолго — всего полчаса. Спросите почему? Потому что сразу после него началась трансляция с 54-го чемпионата мира по фигурному катанию, проходившего в Мюнхене. А фигурное катание было любимым развлечением супруги генерального секретаря ЦК КПСС Виктории Петровны Брежневой. Зная про эту ее любовь, тогдашний председатель Гостелерадио СССР Сергей Лапин специально транслировал по телику все соревнования по этому виду спорта, как внутрисоюзные, так и международные. Вот и в тот день, 8 марта, фигурное катание транслировали как днем (13.05), так и вечером (с 22.00). К огромной радости всех советских болельщиков и Виктории Петровны Брежневой, на чемпионате в Мюнхене победили наши: среди танцевальных пар "золото" взяли Ирина Роднина и Александр Зайцев, в произвольной программе — Людмила Пахомова и Александр Горшков.

В эти же дни Михаил Ульянов усиленно искал новую пьесу для постановки в Театре имени Вахтангова. Перебрав в уме, наверное, с десяток авторов, Ульянов в конце концов остановился на Василии Шукшине. Он позвонил ему домой и спросил: нет ли у того чего-нибудь "новенького"? К радости Ульянова, Шукшин сообщил, что такая пьеса есть. "Приезжай, покажу", — предложил он. Далее послушаем самого М. Ульянова:

"Я приехал — уже в новую четырехкомнатную квартиру на улице Бочкова. Шукшин только вернулся со съемок, был очень домашний и возбужденно-вдохновенный. На вешалке висели шубенки дочек, Ольги и Маши; я спросил:

— Ну, что, до печенки достают? Василий Макарович как-то радостно пожаловался:

— О, не говори! Дырки в боку крутят!

Мы сидели втроем — Лидия Николаевна, я и Шукшин; он сказал:

— Вот моя пьеса "Точка зрения". Но учти: я сейчас собираюсь писать новую.

И опять открылся тот человек, которого я уже дважды видел: на студии, во время рассказа о Степане Разине, и у Тарковского.

У него была странная манера: когда захлестывала какая-нибудь идея, он, разговаривая, вставал и проводил рукой по голове от лба к затылку — он делал так, даже снимаясь в кино.

Василий Макарович стал рассказывать сюжет "А поутру они проснулись". Я хохотал, а он говорил подробно, как будто читал наизусть. Возможно, часть пьесы уже была написана, а может быть, уже вся родилась в голове, и ее оставалось только записать.

Кончив рассказ, он бросил:

— Я сейчас подарю тебе книгу.

И действительно, подарил сборник рассказов "Характеры" с надписью: "Михаилу Ульянову — земляку, коллеге, художнику — с дружбою. В. Шукшин".

Лидия Николаевна сказала:

— Во, смотри, как он расщедрился!

Из этого я понял, что Шукшин не так уж часто свои книжки дарил. Но, очевидно, такая у него была светлая минута, так ему было хорошо, что он и в самом деле расщедрился. Что же касается землячества, упомянутого им, то оно у нас довольно относительное — только сибирское: я — из Омска, Василий Макарович — с Алтая…

Я сказал:

— "Точку зрения" я прочту, но, конечно, подожду новую пьесу — ты так интересно рассказал… Я уж лучше подожду.

— Ну, смотри. Я сейчас уезжаю сниматься, а как только пьеса будет готова, так сразу тебе и пришлю…"

В не меньших заботах, чем деятели искусства, пребывал в том марте и отечественный преступный мир. В один из тех холодных мартовских дней небезызвестный Вячеслав Иваньков, или Япончик, вместе со своими приятелями мирно отдыхал в подмосковном ресторане "Русь" (район Салтыковки). Это заведение было очень популярным в те годы, там собиралась самая разношерстная публика, от бандитов до известных артистов, спортсменов и т. д. Вот и в тот день ресторан был забит до отказа самыми разными посетителями, каждый из которых пришел сюда отвлечься от мирской суеты и предаться веселью. Последнего было в избытке, поскольку на небольшой эстраде вовсю наяривал популярные шлягеры ресторанный ансамбль. Кстати, играли ребята совсем неплохо, ведь тогдашние музыканты, игравшие в ресторанах, могли дать фору любому из нынешних поп- и рок-звезд. Но это так, к слову. В тот вечер репертуар музыкантов "Руси" состоял из весьма разнообразных произведений. Например, сыграв "Увезу тебя я в тундру", могли сбацать "Мурку" или "Утреннюю гимнастику" Высоцкого. Особой строкой проходили произведения, которые заказывали сами посетители ресторана. К примеру, грузины чаще всего просили спеть "Сулико" или сыграть "Лезгинку", молдаване "Гуцулочку" и т. д. Музыканты шли на такие просьбы охотно, потому как каждый заказ оплачивался отдельной строкой: заказчик совал "чирик" (червонец, 10 рублей) кому-либо из музыкантов и выходил в круг.

В тот злополучный вечер именно с заказной песни все и началось. Группа молодых людей, представлявших далекую Грузию, видимо, перебрав со спиртными напитками, стала гонять одну грузинскую песню за другой. Когда кто-то из посетителей другой национальности возмутился, грузины полезли в драку. Иваньков и его приятели, сидевшие поблизости и тоже изрядно перебравшие с крепкими напитками, ввязались в драку не с грузинской стороны. Начался мордобой, который в любом ресторане никогда не считался делом из ряда вон. Вот и эта драка не стала неожиданной для персонала "Руси", поскольку нечто подобное там периодически происходило. Обычно в таких случаях администрация вызывала милицию, которая вязала драчунов и скоренько оформляла "протоколы о хулиганке". В зависимости от ущерба, нанесенного государственному имуществу (поломанные столы, стулья, разбитые стекла), выносились и наказания: от денежных штрафов до 15 суток исправительных работ и даже заключения в тюрьму. Однако той мартовской драке навсегда суждено было войти в криминальную историю Советского Союза. И не тем, что там было поломано больше всего столов и стульев, разбито несметное количество посуды и свернуто носов, а тем, что именно тогда застрелили человека. А произошло это так.

В разгар драки, когда грузины стали теснить Япончика и его приятелей, один из друзей Иванькова выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил в противника. Обливаясь кровью, тот рухнул на пол. В следующую секунду в ресторане началась настоящая паника, и люди буквально бросились врассыпную (до этого все они с интересом наблюдали за побоищем со стороны). Попытались скрыться с места происшествия и участники мордобоя, однако повезло не всем. Например, тот, кто стрелял из пистолета, сумел в сутолоке выбежать на улицу и, заскочив в первую же попавшуюся машину, исчезнуть с места преступления. А вот Иванькову, которого грузины сумели настичь у выхода и скрутить руки, пришлось отправляться в ближайшее отделение милиции. Там выяснилось, что водительское удостоверение у него фальшивое, и ему к "хулиганке" добавили еще и подделку документов. В итоге Иванькова отправили прямиком в Бутырку.