Кнут Расмуссен - Великий санный путь

- Гляди, гляди! Да гляди же туда!

Я оборачиваюсь и вижу... нет, я не верю собственным глазам: судно под всеми парусами идет к нашему стойбищу! Для всей молодежи, безмолвно стоявшей вокруг меня, это огромное чудо. Они сроду еще не видывали корабля. Поглядите только, как он плывет! Ах, откуда они там взяли столько дерева?! И плывет он по воде, как огромная птица, большие паруса топырятся, как большие белые крылья!

Я сам был охвачен странным волнением, которым звучали все эти громкие изумленные крики, и, не рассуждая о том, что за люди на этом корабле и что им тут нужно, отдался мысли, что на этом маленьком судне есть патроны, в которых мы так нуждаемся, что оно недаром приплыло к нам чуть не на край света!

На флагштоке, составленном, из двух связанных лыж, подняли мы над моим эскимосским жильем флаги: датский и английский, а через час чужое судно бросило якорь перед нашим стойбищем, и моторный бот с двумя белыми людьми на борту запыхтел у берега. Они отрекомендовались мне: Петер Норберг из Хернесанда и Генри Бьёрн из Престё, датчане!

Так велик и вместе с тем так мал белый свет! Им поручено было открыть новый торговый пункт Гудзоновской компании на острове Кинг-Вильям. Судно называлось "Эль Суэно". Это была старая изношенная посудина увеселительная яхта из Сан-Франциско. Нам, отвыкшим от вида кораблей, она показалась фрегатом, хоть и была не больше 20 тонн водоизмещением. И на этой скорлупе, не бывшей даже паровым судном и вдобавок тащившей на буксире большой бот, Петер Норберг форсировал самую трудную часть старого Северо-западного прохода, залив Куин-Мод, совершив таким образом настоящий подвиг мореплавателя, подвиг, о величине которого он и сам даже не подозревал! Морской карты ни у кого из них не было, и вообще их не снабдили никакими техническими вспомогательными средствами для такой морской экспедиции. "Но, - сказал Петер Норберг, - недаром же мы северяне и потомки викингов!"

В борьбе за преодоление Северо-западного прохода 40 кораблей тщетно направляли свой бег в эти воды. Руал Амундсен на своей маленькой "Йоа" явился первым победителем, вторым - Петер Норберг на судне, которое даже нельзя назвать кораблем. Оно предназначалось только для увеселительных прогулок у Голден-Гейт [41].

Через 10 минут я уже на борту судна и запускаю зубы в апельсин. Немного спустя я сижу и таращу глаза на чашку дымящегося кофе. На столе хлеб, сыр и масло, но я их не трогаю, я довольствуюсь тем, что окружаю себя густыми облаками табачного дыма. Подкрепившись немного, я открываю, что сижу на ящике, содержащем 5000 патронов как раз того калибра, который подходит к нашим ружьям, и слышу смутно, как во сне, что мне обещают запас патронов, необходимый на срок с сегодняшнего дня и до тех пор, когда мы отправимся на запад по первопутку.

Так внезапно, так круто может измениться все положение арктической экспедиции!

Я выглянул в открытый иллюминатор: солнце светит, миллионами мельчайших кристаллов блестит белый снег, и сотни диких оленей, ничего не подозревая, трусят рысцой к югу, навстречу смерти и истреблению.

2.7. Закаленное племя

Отгороженной от внешнего мира ледяным морем и огромными, бездорожными, арктическими пустынями горсточке людей, называющих себя нетсилингмиут, или "тюленьими эскимосами", предоставлено было жить и развиваться совершенна свободно, без посторонних влияний вплоть до наших дней. Они сами дали себе следующие групповые обозначения.

Арвилигьюармиут около Пелли-Бея, численностью: 32 души мужского пола и 22 женского; собственно нетсилингмиут на перешейке Бутия: 39 мужчин и 27 женщин; кунгмиут на реке Мёрчисон: 22 мужчины и 15 женщин; арвертормиут у пролива Белло и северного Сомерсета: 10 мужчин и 8 женщин и, наконец, иливилермиут на полуострове Аделаида: 47 мужчин и 37 женщин.

В общем 259 человек живут внутри страны с половины июля до декабря охотой на оленей и ловом лососей; остальную же часть года бьют тюленей на морском льду. Наименование "тюленьих" эскимосов вряд ли дано им было потому, что область изобилует тюленями, - это далеко не так. Скорее же назвали их так потому, что после более раннего периода своей культуры, когда они вели сухопутно-кочевой образ жизни, они перебрались в приморские области и в противоположность "оленным" эскимосам занялись ловом морского зверя. Произошло это в сравнительно более позднее время.

Несмотря на малочисленность народа, их общие охотничьи угодья занимают площадь приблизительно в 12.500 кв. километров, то есть приблизительно в три раза больше Дании или всей свободной от материкового льда Западной Гренландии.

С этими людьми я прожил более полугода в самой благоприятной обстановке для их изучения, так как сам вынужден был на это время вернуться к первобытному образу жизни и всецело разделять условия их существования. Общая судьба, связывавшая нас в повседневной жизни, чрезвычайно сблизила нас.

Собственные предания нетсиликских эскимосов указывают, что они здесь племя не коренное, а пришлое, завладевшее землей первоначальных обитателей. Последних называют, как и более раннее, теперь вымершее население берегов Гудзонова залива, тунитами. Рассказывают, что это туниты в самые ранние времена сделали землю обитаемой. Они отыскали места переправ оленей и расставили каменные знаки по всей стране, чтобы таким образом заставить оленей следовать определенными путями, по которым их легко было гнать охотникам. Они же отыскали рыбу в реках и научились ловить ее острогами, устраивать плотины из камней и искусственные пруды.

Эти первые обитатели страны говорили на том же языке, что и нынешние, хотя и на ином наречии, которое оставило свои следы в отдельных преданиях. Тунитов рисуют рослым и сильным народом, но добродушным до трусливости, легко обращавшимся в бегство. Образ их жизни в глубине страны в летнее и осеннее время вполне совпадал с образом жизни нынешних "тюленьих" эскимосов, если подразумевать под этим охоту на оленей и рыболовство. Но, в противоположность нынешнему населению, туниты любили море; когда оно бывало свободно ото льда, они ставили свои палатки там, где водилось много китов, моржей и тюленей, и охотились на морского зверя с каяков. Были они также ловкими охотниками за мускусными быками и смелыми медвежатниками.

Нетсилингмиут живут в стране, где никогда не живется слишком сытно. Разумеется, в некоторые периоды года добыча превышает ежедневное потребление, главным образом во время больших осенних охот на оленей или в период обильного лова лососей. Но учитывая, что зимой часто неделями невозможно раздобыть ничего съестного, нельзя не признать устройства складов мяса и рыбы абсолютной жизненной необходимостью. Жизнь здесь почти непрерывная жестокая борьба за существование, и роковые периоды нужды и голодания нередки. Неудивительны поэтому и нередкие случаи каннибализма, о которых рассказывал мне Самик.