Тим Вейнер - ЦРУ. Правдивая история

Но посол Таска так ни разу и не побеседовал с генералом Иоаннидисом. Эта роль досталась шефу резидентуры ЦРУ.

В субботу, 12 июля 1974 года, Государственный департамент получил телеграмму из резидентуры ЦРУ в Афинах. Не сомневайтесь, говорилось в ней. Генерал и хунта не предприняли ничего, чтобы свергнуть архиепископа Макариоса. «Поэтому все нормально, эта информация получена из надежного источника, – вспоминал Бойатт. – Я отправился домой. А около 3:00 ночи в понедельник получил запрос из операционного центра в Государственном департаменте, и мне сказали: «Вам лучше поскорее туда отправиться».

Хунта все-таки совершила нападение. Бойатт помчался в Государственный департамент, где сотрудник по связи положил перед ним два листка бумаги. Один из них представлял собой краткое донесение ЦРУ для президента Никсона и госсекретаря Киссинджера: «Генерал Иоаннидис заверил нас в том, что Греция не станет перебрасывать свои войска на Кипр». Другой листок был телеграммой из американского посольства на Кипре: «Президентский дворец в огне. Войска киприотов несут большие потери».

Из Анкары поступило экстренное сообщение о том, что турецкие войска приведены в состояние повышенной боевой готовности. Две натовские армии – греческая и турецкая, обе подготовленные и вооруженные с помощью Соединенных Штатов, – собирались начать между собой войну американским же оружием. Турки ударили с севера и с помощью американских танков и артиллерии оккупировали половину острова. В турецком секторе началась резня греческих киприотов, а в греческом секторе – соответственно истребление турецких киприотов. Весь июль ЦРУ докладывало, что греческая армия и народ дружно поддерживают генерала Иоаннидиса. После начала сражения за Кипр греческая диктатура рухнула.

Неспособность ЦРУ вовремя предупредить Вашингтон стала довольно необычным событием в ее истории. В летописи агентства случалось немало подобных провалов, начиная с корейской войны и позднее. В одном только 1974 году полной неожиданностью для Белого дома стали левый переворот в Португалии и ядерные испытания в Индии. Но здесь случай был несколько иного рода: ЦРУ находилось в тесной связи с военными, о действиях которых, как предполагалось, оно должно было предупредить высших американских чиновников.

«Вот так и получилось, – грустно вспоминал Бойатт несколько лет спустя, – что вся разведка Соединенных Штатов при всех своих регалиях была подставлена и обведена вокруг пальца каким-то долбаным греческим генералом».

8 августа 1974 года президент Соединенных Штатов Ричард Никсон ушел в отставку. Последним ударом стало признание Никсона в том, что именно по его приказу ЦРУ во имя национальной безопасности чинило препятствия правосудию.

На следующий день госсекретарь Киссинджер получил чрезвычайное донесение от Тома Бойатта. В нем, в частности, говорилось, что ЦРУ лгало о том, чем оно фактически занималось в Афинах, преднамеренно вводя в заблуждение американское правительство, и эта ложь спровоцировала военные действия, вовлекшие Грецию, Турцию и Кипр; в этой войне погибли тысячи людей.

На следующей неделе вокруг американского посольства на Кипре разразилась перестрелка, в которой погиб посол Роджер П. Дэвис. Пуля угодила ему прямо в сердце. В Афинах сотни тысяч людей двинулись к американскому посольству; демонстранты попытались поджечь здание.

Новым послом в Греции стал Джек Кубиш, старый опытный дипломат, которого в день отставки Никсона лично выбрал на этот пост Генри Киссинджер.

Он попросил назначить нового шефа резидентуры, и ЦРУ направило в Афины Ричарда Уэлча, который изучал греческий в Гарварде и работал резидентом в Перу и Гватемале. Уэлч поселился в особняке, где жили все его предшественники. Адрес резиденции был широко известен. «Это была очень серьезная проблема, – заявил посол Кубиш. – Я распорядился, чтобы Уэлч переехал в другое место – на противоположном конце города, чтобы хоть как-то скрыть, кем он является на самом деле, и тем самым обеспечить ему некоторое прикрытие». Учитывая антиамериканскую истерию в Афинах, такая мера представлялась вполне благоразумной. Однако «ни сам Уэлч, ни его супруга, похоже, совершенно не были этим обеспокоены, – сказал он. – Им и в голову не приходило, что в Афинах резиденту ЦРУ угрожает хоть сколько-нибудь серьезная опасность».

На празднование Рождества Уэлч и его жена отправились в резиденцию посла, расположенную всего в нескольких кварталах от особняка ЦРУ. Когда они возвратились домой, на дороге их поджидал маленький автомобиль, в котором сидело четверо бандитов. Трое из них вытащили американского резидента из его машины. «Они трижды выстрелили ему в грудь из пистолета 45-го калибра и убили его, – сказал посол Кубиш. – Потом сели в свой автомобиль и скрылись».

Впервые в истории ЦРУ был убит шеф резидентуры. Но это событие явилось отголоском прошлого.

Посол Кубиш заявил, что в Афинах он впервые в жизни стал свидетелем «той ужасной цены, которую пришлось заплатить американскому правительству, когда оно слишком глубоко увязло в связях… с репрессивным режимом». Частично это стало следствием того, что ЦРУ было позволено участвовать в формировании внешней политики Соединенных Штатов.

« Позвольте мне начать с проблемы об использовании секретных материалов », – заявил президент Джеральд Р. Форд, открывая одно из первых совещаний Совета национальной безопасности в Кабинетной комнате Белого дома 7 октября 1974 года.

Сохранившие свои посты после Уотергейтского скандала госсекретарь Киссинджер, министр обороны Шлезингер, заместитель директора Центральной разведки Уолтерс, а также честолюбивый и влиятельный представитель Белого дома Дональд Рамсфельд – все были взбудоражены последней утечкой. Соединенные Штаты готовились отправить партию вооружений Израилю и Египту на сумму в миллиарды долларов. Газеты напечатали израильский перечень «покупок» и американский ответ.

«Нет, это просто невыносимо, – сказал Форд. – «Я обсудил несколько вариантов решения этого вопроса с Доном Рамсфельдом». Президент хотел в течение сорока восьми часов получить план того, как помешать прессе напечатать ту информацию, которой она на данный момент владела. « У нас нет для этого необходимых нам рычагов , – предупредил его Шлезингер. – Нам нужен официальный закон о государственных тайнах, – добавил он, – но нынешний климат не слишком хорош для такого рода вещей». Сила тайны подрывалась ложью самих американских президентов, которые произносили ее во имя национальной безопасности Соединенных Штатов. По их утверждениям, U-2 являлся не более чем метеорологическим самолетом. И, как они заявляли, Америка не собиралась вторгаться на Кубу. А наши суда подверглись жестокому нападению в Тонкинском заливе. И вьетнамская война – кто бы сомневался! – была правым делом.