Тим Вейнер - ЦРУ. Правдивая история

«Я не нахожу ухудшения в качестве проводимого разведкой анализа, – заявил Киссинджер на их последней встрече перед инаугурацией Джимми Картера. – Однако совсем наоборот обстоит дело в области тайных операций. Мы больше не в силах это скрывать».

«Вы правы, Генри, – ответил Джордж Герберт Уокер Буш, один из самых ярых сторонников ЦРУ за всю историю. – Мы малоэффективны и напуганы».

Баллотируясь на пост президента, Джимми Картер подверг ЦРУ общенациональному осуждению. Оказавшись у власти, он свернул почти столько же секретных операций, сколько Никсон и Форд. Различие состояло только в том, что он делал это во имя прав человека. Проблема заключалась в том, чтобы приспособить атрофированные полномочия агентства к этой новой миссии.

Поиски нового директора Центральной разведки шли неважно. Томас Л. Хьюз, бывший руководитель Управления разведки и исследований Госдепартамента, отклонил предложение президента. Тогда оно было сделано спичрайтеру Кеннеди Теду Соренсену. «К моему немалому удивлению, Картер позвонил мне и попросил приехать к нему на Равнины, – вспоминал Соренсен. – У меня был брат, который тайно работал на ЦРУ в течение многих лет. Я поехал, у меня состоялась краткая беседа с Картером, и уже на следующий день он предложил мне новую работу». Но оказалось, что Соренсен сознательно отказывался от военной службы во Второй мировой войне, и его назначение, естественно, сорвалось. Такое в истории ЦРУ случилось впервые. «Картер так и не смог оказать мне хоть какую-то поддержку в тот нелегкий для меня момент», – с горечью вспоминал Соренсен.

С третьей попытки новый президент выбрал-таки нового кандидата из ближайшего окружения: им оказался адмирал Стэнсфилд Тернер, командующий южным флангом НАТО со штаб-квартирой в итальянском Неаполе. Тернеру предстояло стать третьим адмиралом в истории агентства, которому ЦРУ покажется кораблем, не поддающимся эффективному управлению. Он первым признал отсутствие «близости» с агентством. Но весьма быстро отстоял свои права.

«Многие думают, что президент Картер вызвал меня и попросил : «Расчистите место и наведите здесь порядок». Он никогда этого не делал, – сказал Тернер. – С самого начала он заинтересовался наличием хорошей разведки. Ему хотелось разбираться во всем – от наших спутников до иностранных шпионов и аналитических методов. Он проявлял чрезвычайную благосклонность к разведывательным операциям. В то же самое время я очень хорошо понимал, зная его характер, что нам придется действовать в рамках законов Соединенных Штатов Америки. Я знал также, что существуют этические пределы того, что захочет от нас президент Картер, и всякий раз, когда я задавался вопросом о том, близко ли мы подошли к этим пределам, я отправлялся к нему и получал от него соответствующие решения. Почти всегда эти решения состояли в том, чтобы не останавливаться и двигаться вперед».

«У администрации Картера не было особого предубеждения против секретных операций, – также рассказал Тернер. – У ЦРУ возникли проблемы с секретными операциями, потому что в результате обрушившейся на ведомство бури критики оно пребывало в шоковом состоянии».

С самого начала тайная служба поставила перед Тернером жизненно важную дилемму. «Ко мне пришли и сказали: «У нас есть агент внутри этой террористической организации, но его попросили сделать еще кое-что, чтобы доказать свою добросовестность. Он должен пойти и убить одного из членов правительства. Разрешим ли мы ему это сделать?» И я сказал: «Нет, мы уберем его». Вы знаете, это – вариант. Возможно, он спас несколько жизней. Но я не собирался занимать сторону Соединенных Штатов, чтобы пойти на риск. Это была реальная жизнь, и на кону была репутация нашей страны. И я подумал, что это не самый правильный способ игры».

Тернер быстро усвоил азы ожесточенной войны между шпионами и техническими устройствами. Он предпочел людям технику, тратя большую часть своего времени и сил на развитие глобальной сети американских разведывательных спутников. Он пытался преобразовать «сообщество разведки» в конфедерацию, создав координационный штаб и совместный бюджет. Те, кто служил делу, были потрясены существующим беспорядком. « Я отвечал за сбор агентурных сведений , – вспоминал Джон Холдридж, который раньше работал заместителем пекинской миссии при Джордже Буше, прежде чем стать членом штаба разведывательного сообщества. – Я смотрел на эти пустые операции и удивлялся, кто и в каком сне их выдумал. Они казались ужасно непрактичными и неосуществимыми».

И при этом аналитики тоже не получили высоких оценок. Президент Картер заявил, что весьма озадачен, поскольку ежедневные сводки ЦРУ фактически сводились к тому, что можно было без труда прочитать в газетах. Он и Тернер задались вопросом, почему оценки агентства кажутся мелкими и неуместными. С новым президентом ЦРУ ожидал весьма тернистый и непростой путь…

В новой команде национальной безопасности при Картере состояло пять влиятельных членов с четырьмя различными программами. Президент и вице-президент мечтали о новой американской внешней политике, основанной на принципах соблюдения прав человека. Госсекретарь Сайрус Вэнс считал главным контроль над вооружениями. Министр обороны Гарольд Браун работал над созданием военных и разведывательных технологий нового поколения, стремясь потратить на это дело на несколько миллиардов долларов меньше, чем было изначально запланировано Пентагоном. Настоящим «ястребом» среди этих «сов и голубей» был советник по национальной безопасности Збигнев Бжезинский. Ему не давали покоя столетия бед и напастей, выпавших на долю поляков, так или иначе, с легкой руки Москвы. Он хотел помочь Соединенным Штатам покорить сердца и умы людей в Восточной Европе. Он использовал эти амбиции в формировании внешней политики и стремился поразить Советы в их самое слабое место.

Президент Форд и советский лидер Леонид Брежнев подписали Хельсинкское соглашение в 1975 году, подтвердив тем самым принцип «свободного перемещения людей и идей». Форд и Киссинджер видели в этом элемент очковтирательства. Но другие отнеслись как нельзя более серьезно: целое поколение диссидентов в России и Восточной Европе было сыто по горло злобной банальностью Советского государства.

Бжезинский – с одобрения Картера – распорядился о запуске множества секретных операций ЦРУ, нацеленных на Москву, Варшаву и Прагу. ЦРУ было приказано издавать соответствующую литературу и субсидировать печать пропагандистских журналов и газет в Польше и Чехословакии, помогать в распространении печатных произведений диссидентов в Советском Союзе, оказать поддержку украинцам, советским этническим меньшинствам, передать факсимильные аппараты и магнитофонные кассеты в руки свободомыслящих людей по ту сторону железного занавеса. Они хотели подорвать существующий контроль информации, который являлся основой репрессий в коммунистическом мире.