Тим Вейнер - ЦРУ. Правдивая история

«Обзор национальной безопасности № 29» был подписан самим Бушем. Но в нем Гейтс обратился с просьбой к остальной части правительства: только скажите нам, чего вы хотите. Он знал, что, для того чтобы выжить, агентство должно измениться. Ричард Керр, занимавший в течение четырех лет пост заместителя директора Центральной разведки при Буше, громко поинтересовался, есть ли место для ЦРУ в будущем. В агентстве происходят «такие же революции, как и в бывшем Советском Союзе, – сказал он. – Мы лишились ясной цели и объединяющей идеи, которые больше сорока лет двигали вперед не только разведку, но и всю страну ». Единодушие по поводу того, где именно сосредоточены американские интересы и как ЦРУ может служить этим интересам, исчезло.

Гейтс выпустил пресс-релиз, в котором назвал «Обзор национальной безопасности № 29» «самой далекоидущей директивой по оценке будущих потребностей и приоритетов разведки с 1947 года». Но каковы были те потребности? Во время холодной войны ни одному из президентов и директоров Центральной разведки не приходилось ни о чем спрашивать. Нужно ли теперь ЦРУ сосредоточиться на несчастных и обездоленных мира сего или на росте глобальных рынков? Что таит в себе большую угрозу: терроризм или передовые технологии? За зиму Гейтс закончил свой перечень неотложных мер для обустройства нового мира, который представил конгрессу 2 апреля 1992 года. Заключительный вариант содержал список из 176 внешних угроз: от перемены климата до кибер-преступности. В верхней части списка располагались ядерное, химическое и биологическое оружие. Затем следовали наркотики и терроризм; эту парочку прозвали «наркотики и головорезы». Терроризм все еще считался проблемой второго сорта; за ним следовали мировая торговля и технологические сюрпризы.

Президент Буш решил сократить размеры и переориентировать горизонты агентства. Гейтс согласился. Это был разумный ответ на окончание холодной войны. Таким образом, могущество ЦРУ было планомерно урезано. Все считали, что, если ЦРУ станет компактнее, оно будет умнее и расторопнее. Бюджет разведки в 1991 году начал сокращаться, и процесс продолжался в течение последующих шести лет. Эти урезания болезненно сказались в 1992 году, в тот момент, когда ЦРУ пришлось значительно усилить поддержку военных операций.

Сокращения затронули более двадцати зарубежных резидентур ЦРУ. Было реорганизовано больше половины крупных отделений, расположенных в мировых столицах, а количество офицеров из состава тайной службы, работающих за границей, резко сократилось. Аналитики испытали еще более тяжелые потрясения. Дуг Макичин, их руководитель, сообщил, что очень трудно произвести серьезный анализ с «кучкой 19-летних юношей, которые каждые пару лет сменяют друг друга» . Конечно, здесь не обошлось без преувеличения, но не слишком большого.

« По мере сокращения бюджета нарастает напряжение », – написал Гейтс в личном дневнике вскоре после приведения к присяге. Сокращения продолжались, и в последующие годы Буш и многие другие государственные деятели по-прежнему винили в этом «рефлекторных либералов». Билл Колби с началом избирательной кампании 1992 года записал телевизионный ролик для группы защиты под названием «Коалиция за демократические ценности».

«Меня зовут Уильям Колби, и я был главой ЦРУ, – сказал он. – Задача разведки состоит в том, чтобы оградить от опасностей наших военных. И предупредить нас об этом. Теперь холодная война окончена и угроза не столь велика. Настало время урезать наши расходы на вооружение на 50 процентов и инвестировать эти средства в школы, здравоохранение и экономику».

Но этот мир оказался столь же мимолетным и хрупким, как и после Второй мировой войны. На сей раз не было никаких победных парадов, а у ветеранов холодной войны имелись причины оплакивать побежденного противника.

«Если вы собираетесь заниматься шпионажем, вам нужна мотивация, – поделился однажды со мной Ричард Хелмс. – Это не забава и не игра. Это грязное и опасное дело. Всегда есть шанс быть разоблаченным. Работая в составе УСС во время Второй мировой войны, мы знали, что нами двигало: разбить проклятых нацистов. Во время холодной войны нашей целью было: разбить проклятых русских. Внезапно холодная война закончилась, и какова теперь мотивация? Что заставит кого-нибудь тратить на это свою жизнь?»

Гейтс провел целый год, пытаясь отыскать ответы на эти вопросы. Целые дни напролет он давал показания на Капитолийском холме, заручаясь политической поддержкой. Он выступал публично, создавал оперативные группы, вел круглые столы, сулил военным еще большее количество разведданных, а аналитикам – как можно меньше политического давления извне. Он клялся организовать всеобщую массированную атаку на главные десять угроз из своего списка, обещал создать новое ЦРУ, которое окажется гораздо лучше прежнего. У него так и не нашлось времени, чтобы как следует осознать любое из этих грандиозных представлений. После десяти месяцев пребывания на новом посту ему пришлось отложить свою работу, чтобы отправиться в Литл-Рок и проинформировать о результатах деятельности ведомства человека, которому предстояло стать очередным президентом Соединенных Штатов.

Ни один главнокомандующий начиная с Калвина Кулиджа, который приходил в Белый дом, не знал так мало о внешнем мире, как Билл Клинтон. Когда он вращал глобус, тот при остановке неизменно поворачивался к нему картой Соединенных Штатов.

Клинтон родился в 1946 году и по возрасту был не старше ЦРУ. Он рос в эпоху интенсивного военного призыва и сопутствующей ему волны национальных протестов против войны во Вьетнаме. Совершенствовался как политик в родном Арканзасе, где дважды избирался губернатором штата.

Президентом США он был избран во многом благодаря своим обещаниям восстановить американскую экономику. Любопытно, что в перечне пяти важнейших пунктов его повестки дня не значилось ни одного аспекта внешней политики… У него не было глубоких мыслей по поводу американских стратегических интересов после окончания холодной войны. Свое пребывание у власти Клинтон рассматривал как «возможность для реализации демократических и предпринимательских перспектив» , как выразился его советник по национальной безопасности Тони Лейк. Администрация пробыла у власти восемь месяцев, прежде чем Лейк сформулировал суть новой внешней политики Соединенных Штатов: увеличение числа свободных рынков в мире. Это больше походило на бизнес-план, чем на стратегию государственного развития. Клинтон уравнял свободную торговлю и свободу, как будто продажа американских товаров могла эффективно способствовать продвижению американских ценностей за границей.