Тим Вейнер - ЦРУ. Правдивая история

Рузвельт начал расширять масштабы подкупа и подрывной деятельности. Офицеры ЦРУ и их иранские агенты заручились поддержкой продажных политиканов, священников и откровенных головорезов. Они пользовались услугами уличных банд, которые разгоняли собрания коммунистов «Тудех»; соблазнившиеся на щедрые подачки, муллы отлучили Моссадыка от мечети. У ЦРУ, конечно, не было такого многолетнего опыта работы в Иране, как у коллег-британцев, и не было столько завербованных иранских агентов. Но зато у американцев было больше денег: ежегодно они вкладывали не менее 1 миллиона долларов – на тот момент огромное состояние для одной из беднейших стран в мире.

ЦРУ следовало примеру британцев, разведка которых создала целую сеть влияния в стране. Этой сетью управляли братья Рашиди, трое сыновей иранского англофила, который контролировал суда, банки и недвижимость. Братья оказывали давление на членов иранского парламента. Они имели вес среди ведущих торговцев «восточного базара», непризнанных законодателей Тегерана. Они подкупили сенаторов, старших офицеров вооруженных сил, редакторов и издателей, банды головорезов и по крайней мере одного члена кабинета Моссадыка. За информацию они платили наличными, набивая ими банки из-под печенья. В их круг даже входил главный шахский слуга.

Все вышеперечисленное должно было способствовать успеху переворота.

4 марта 1953 года Аллен Даллес пришел на Совет национальной безопасности, сжимая в руке стопку из заметок, посвященных « последствиям советского вторжения » в Иран . Эта страна находится на пороге «назревающей революционной обстановки», и если она двинется вслед за коммунистами, то все ближневосточные «козыри» рухнут. По словам Даллеса, 60 процентов нефти стран некоммунистического мира оказались бы в руках Москвы. Столь пагубная потеря «серьезно исчерпала бы наши военные ресурсы», предупредил Даллес; пришлось бы вводить нормирование нефти и бензина в Соединенных Штатах. Но президент на это не купился. Он решил, что уж лучше предложить Моссадыку кредит на сумму 100 миллионов долларов, чтобы стабилизировать экономическую обстановку в стране, чем пытаться отстранять его от власти.

Монти Вудхаус тактично намекал своим американским коллегам в ЦРУ, что в представлении проблемы Эйзенхауэру они могли бы проявлять дифференцированный подход. Утверждать, что Моссадык – коммунист, конечно, было нельзя . Но можно утверждать, что чем дольше он останется у власти, тем больше опасность вторжения Советов в Иран. Ким Рузвельт смог вложить эту мысль в уши президента несколько иначе: если Моссадык качнется влево, то Иран сразу же угодит в лапы к Советам. Но если его наставить на правильный путь, то иранское правительство окажется под контролем американцев.

И Моссадык попался в эту ловушку. Неверно оценив обстановку, он в беседах с сотрудниками американского посольства в Тегеране явно преувеличивал советскую угрозу. Он рассчитывал на « спасение со стороны американцев », вспоминал Джон Г. Стьютсмен, американский дипломат, который служил в Государственном департаменте и в 1953 году отвечал за «иранский» участок. Он хорошо знал Моссадыка. И «Моссадык чувствовал, что если ему удастся выгнать британцев, а американцам – пригрозить российской гегемонией, то мы не станем сидеть сложа руки. В принципе он оказался не так уж далек от истины».

18 марта 1953 года Фрэнк Виснер сообщил Рузвельту и Вудхаусу, что получен первичный сигнал от Аллена Даллеса. 4 апреля штаб-квартира ЦРУ направила Тегеранской резидентуре 1 миллион долларов. Но у Эйзенхауэра все еще оставались сомнения – так же как и у других ключевых игроков в плане по иранскому перевороту.

Несколько дней спустя президент выступил с проникновенной речью, названной «Шанс для мира», в которой заявил, что «любая нация имеет неотъемлемое право формировать правительство и экономическую систему по собственному выбору» и «попытка любого народа диктовать другим народам свою форму правления совершенно неприемлема». Эти идеи произвели желаемый эффект на руководителя резидентуры ЦРУ в Тегеране Роджера Гойрана, который спросил у штабного руководства, почему Соединенные Штаты хотят породниться с традициями британского колониализма на Ближнем Востоке. Это историческая ошибка, утверждал он, грозящая долгосрочной катастрофой для американских интересов в регионе. Аллен Даллес немедленно вызвал его в Вашингтон и уволил с занимаемого поста. Американский посол в Иране Лой Хендерсон настоятельно выступал против выбора британцев, которые на передний край переворота собирались поставить развратного генерал-майора в отставке Фазлолаха Захеди. Моссадык сказал послу, что ему известно, что Захеди – предатель, британский прихвостень.

Несмотря на это, британцы выдвинули, а в ЦРУ поддержали кандидатуру единственного человека, открыто претендующего на власть, который, как многие считали, был американским ставленником. В конце апреля он стал скрываться после похищения и убийства начальника иранской полиции – и вполне оправданно, поскольку подозреваемые убийстве оказались его сторонниками. Он оставался в подполье в течение долгих одиннадцати недель.

В мае заговор набрал обороты, хотя одобрения президента он все еще не получил. Теперь он находился на заключительной стадии разработки. Захеди, получивший от ЦРУ 75 тысяч долларов, должен был сформировать военный секретариат и выбрать полковников для осуществления государственного переворота. Группа религиозных фанатиков под названием «Воины ислама» – а по сути бригада террористов, говорится в истории ЦРУ по поводу этого переворота, угрожают физической расправой политическим и личным сторонникам Моссадыка внутри правительства и за его пределами. Они организуют нападения на почитаемых религиозных лидеров, в которых потом обвинят коммунистов. В качестве составной части пропагандистской кампании стоимостью 150 тысяч долларов ЦРУ разработало брошюры и плакаты и провозгласило, что «Моссадык благоволит партии «Тудех» и СССР… Моссадык – противник ислама… Моссадык преднамеренно разрушает нравственный дух нашей армии… Моссадык целенаправленно ведет страну к экономическому коллапсу… Моссадык развращен властью».

В назначенный день заговорщики во главе с военным секретариатом Захеди должны были захватить Генеральный штаб армии, радио «Тегеран», дом Моссадыка, Центральный банк, штаб полиции, а также телеграф и телефон. Предполагалось, что они арестуют самого Моссадыка и весь его кабинет. Еще по 11 тысяч долларов в неделю предстояло выделять для подкупа многих членов меджлиса, чтобы гарантировать, что большинство объявит Захеди в качестве нового премьер-министра. Эти последние детали могли придать государственному перевороту оттенок законности. Захеди, в свою очередь, обещал принести клятву верности шаху и восстановить в стране монархию.