Тим Вейнер - ЦРУ. Правдивая история

Виснер был очаровательным отпрыском богатого землевладельца с берегов Миссиссипи, он работал корпоративным адвокатом, а позднее надел военную форму. В сентябре 1944 года Виснер прибыл в Бухарест в качестве руководителя новой резидентуры УСС. Красная армия и небольшая американская военная миссия взяли под контроль румынскую столицу. Виснер приказывал своим людям следить за русскими. Он был в зените славы, вел конспиративные беседы с молодым королем Михаем и готовил спасение сбитых пилотов союзных войск. Для нужд резиденции он реквизировал тридцатикомнатный особняк одного из бухарестских пивных баронов. Под его сверкающими люстрами русские офицеры общались с американцами, произнося тосты и звеня бокалами с шампанским. Виснер пребывал в приятном возбуждении: он одним из первых в УСС смог войти в доверие к русским и гордо сообщил в штаб, что установил успешную связь с советской разведывательной службой.

В разведке к тому времени он служил меньше года. Русские же занимались этим делом более двух столетий. Они уже внедрили своих хорошо подготовленных агентов в УСС, и им удалось быстро просочиться в ряды румынских союзников и агентов Виснера. К середине зимы они целиком взяли под свой контроль румынскую столицу, согнали десятки тысяч румын, имевших родственные связи с немцами, в железнодорожные вагоны и отправили их на Восток, в трудовые лагеря. Виснер сам стал свидетелем, как из Румынии были отправлены двадцать семь товарных вагонов, битком заполненных человеческим «грузом». Эти воспоминания потом часто не давали ему покоя.

Виснер был глубоко потрясен. Позднее он возвратился к работе в штаб-квартире УСС в Германии, где между ним и Хелмсом сложились весьма напряженные отношения. В декабре 1945 года они вместе полетели в Вашингтон и, проведя в беседе друг с другом восемнадцать часов, осознали, что понятия не имеют, будет ли у США секретная служба после их приземления на родине или нет.

А в Вашингтоне битва за будущее американской разведки становилась все более ожесточенной. Объединенный комитет начальников штабов боролся за то, чтобы эта служба вошла в их непосредственное и полное подчинение. Армия и флот требовали своей «доли». Эдгар Гувер хотел, чтобы международным шпионажем занималось ФБР. Государственный департамент тоже не находил себе места. В спорах участвовал даже министр почт [4] Министр почт – глава министерства почт (Post Office Department) в 1872 – 1970 гг. (во многих случаях одновременно был председателем национального комитета (National Committee) своей политической партии). .

Генерал Магрудер обозначил проблему следующим образом: « Секретные разведывательные операции так или иначе связаны с постоянным нарушением всех правил… Говоря открыто, такие операции обязательно проводятся неофициально, а иногда они и вовсе незаконны ». Он утверждал, притом весьма убедительно, что Пентагон и Государственный департамент не могут пойти на риск и управлять такими миссиями. Их под свой контроль должна была взять новая секретная служба.

Но чтобы заполнить ряды агентов этой организации, почти никого не осталось. « Усилия по сбору разведывательных данных зашли в тупик », – заявил полковник Билл Куинн, старший помощник генерала Магрудера в Подразделении стратегических служб. Пять из каждых шести ветеранов УСС вернулись к прежней, довоенной жизни. То, что осталось от американской разведки, они расценивали как « нечто состряпанное наспех и недолговечное , – говорил Хелмс. – Гремучая смесь, какой-то гибрид с непредсказуемой продолжительностью жизни». За три месяца число агентов сократилось почти на 10 тысяч и к концу 1945 года составило 1967 человек. Резидентуры в Лондоне, Париже, Риме, Вене, Мадриде, Лиссабоне и Стокгольме лишились почти всего своего кадрового состава. Закрылось пятнадцать из двадцати трех азиатских резидентур. К четвертой годовщине Перл-Харбора, убежденный в том, что президент Трумэн управляет американской разведкой, совершенно сбившись с правильного пути, Аллен Даллес вернулся на свою прежнюю работу в нью-йоркскую юридическую фирму «Салливан & Кромвелл», где партнером был его брат Джон Фостер Даллес. Фрэнк Виснер последовал за своим руководителем и возвратился в собственную юридическую фирму в Нью-Йорке, «Ледьярд Картер».

Оставшиеся аналитики разведки были направлены для формирования нового бюро расследований в Государственном департаменте. На них смотрели как на беженцев. « Не думаю, что в моей жизни когда-нибудь был или мог быть более грустный или мучительный период », – писал Шерман Кент, позднее основатель директората ЦРУ. Самые талантливые, оказавшись в отчаянном положении, вернулись в свои университеты и газеты. Им на смену никто не пришел. И еще долгие годы не было создано никакой цельной и вразумительной разведслужбы, которая бы подчинялась американскому правительству.

Президент Трумэн поручил своему бюджетному директору Гарольду Д. Смиту проследить за скрупулезным «демонтажом» американской военной машины. Но демобилизация превращалась, по сути, в разрушение. В день упразднения УСС Смит предупредил президента , что Соединенным Штатам грозит возвращение в состояние юношеской «невинности», которое преобладало в государстве до Перл-Харбора. Он опасался, что американская разведка будет попросту уничтожена, причем самым главным должностным лицом государства . На торопливо созванном совещании в Белом доме 9 января 1946 года начальник штаба адмирал Уильям Д. Леги прямо заявил президенту, что « с разведкой обошлись самым позорным образом ».

Трумэн понял, что создал неразбериху, и решил все исправить. Он вызвал к себе заместителя директора военно-морской разведки, контр-адмирала Сидни Соерса. Находящийся в запасе Соерс был стойким приверженцем Демократической партии. Этот выходец с берегов Миссури стал богатым бизнесменом, который заработал состояние на страховании жизни и развитии сети магазинов «Пиггли-Уигли» – первых в стране супермаркетов самообслуживания. Он работал в послевоенной комиссии, изучающей перспективы разведки, созданной министром ВМС Джеймсом Форрестолом, но больше всего ему хотелось поскорее вернуться в Сент-Луис.

К своему огорчению, Соерс узнал, что президент собирается назначить его первым директором новой разведки. В день его представления к новой должности присутствовавший на церемонии адмирал Леги сделал запись в своем дневнике 24 января 1946 года: « Сегодня во время ланча в Белом доме, на котором присутствовали лишь члены штаба, Трумэн вручил нам с контр-адмиралом Соерсом черные плащи, черные шляпы и деревянные кинжалы ». Потом президент посвятил Соерса в рыцари в качестве руководителя Группы плаща и кинжала и «директора централизованного шпионства». В результате этого спектакля изумленный резервист был поставлен во главе «внебрачной» и весьма недолговечной организации под названием Группа Центральной разведки (ГЦР). Теперь Соерс отвечал почти за 2 тысячи офицеров разведки и вспомогательный персонал, которые контролировали дела и досье почти на 400 тысяч человек. Многие из них понятия не имели, чем занимаются или что они, как предполагалось, должны делать. После приведения к присяге кто-то спросил Соерса, что тот хочет сейчас сделать. «Я хочу пойти домой», – ответил он.