Барбара Такман - Загадка XIV века

Кончина доброго короля ознаменовала наступление смуты, характерной для XIV века. Таланты Роберта, к несчастью, не передались его внучке и наследнице Джованне. Неудавшиеся попытки брачными узами поддержать наследование трона женщиной вызвали смуту, закончившуюся схизмой. Противостояние пап сделало Неаполь полем боя. Когда Джованна высказалась в пользу Климента и по его наущению назвала своим наследником герцога Анжуйского, взбешенный Урбан назвал ее еретичкой и признал королем Неаполя другого представителя рода Анжуйских — Карла Дураццо. Герцога из малоизвестного албанского княжества нежданно-негаданно возвысили и под именем Карла III посадили на трон средиземноморского королевства.

Этот маленький светловолосый человечек напоминал Роберта мужеством, умом и любовью к знаниям. Мягкий характер Дураццо не помешал ему вступить в борьбу с Джованной. За два месяца он разбил ее армию, занял Кастель Нуово и заключил королеву в тюрьму, надеясь склонить Джованну к тому, чтобы она назначила его своим наследником и тем самым узаконила его победу. Целью каждого переворота является признание легитимности. Когда Джованна отказалась признать Дураццо своим наследником, в Италию к ней на помощь явился герцог Анжуйский, и Карл не стал медлить. По его приказу королеву задушили в тюрьме, ее труп пролежал в замке шесть дней до похорон, чтобы все убедились в смерти Джованны.

Тем временем в Авиньоне папа Климент короновал герцога Анжуйского, и тот стал королем Неаполя, Сицилии, Иерусалима и Прованса, а его соперника Карла Дураццо отлучили от церкви. Несмотря на умение убеждать, герцог Анжуйский не смог во время бунтов во Франции собрать достаточно денег, чтобы явиться в Неаполь, и понапрасну старался убедить королевский совет профинансировать его поход. Будучи правителем Прованса, герцог напечатал огромное количество денег и позволил своей армии беспрепятственно грабить новых подданных под предлогом наказания за недавние бунты. Папа Климент обеспечил ему дополнительные денежные вливания, кроме того, к походу герцога присоединился деятельный «зеленый граф», Амадей Савойский — он пожаловал Анжуйскому тысячу сто копий.

С пополненным пятнадцатитысячным войском герцог прошел сквозь Ломбардию, за ним следовали триста мулов с поклажей и бессчетное количество повозок. В снаряжение «зеленого графа» входил огромный зеленый шатер, украшенный двенадцатью щитами с гербами графов Савойских. Граф прихватил и зеленый шелковый плащ, расшитый красно-белым узором, двенадцать зеленых конских упряжей и четыре венгерские упряжи для своего ближайшего окружения, зеленые сапоги, плащи с капюшонами, блузы для пажей. Некоторые бароны возражали против похода по разным причинам, но он заставил их замолчать и прибавил с несчастливым предвиденьем: «Я сделаю то, что обещал, даже если это будет стоить мне жизни». Многие аристократы встали под знамена графа «из восхищения его героизмом и душевной широтой».

В Милане герцог Анжуйский пополнил свою казну благодаря Висконти. Герцог сосватал своего семилетнего сына к дочери Бернабо Лючии. За перспективу дочери сделаться в будущем королевой Неаполя Бернабо заплатил пятьдесят тысяч флоринов. Эта сумма примерно соответствовала годовому доходу ста буржуазных семей [18] В 1388 году Джованни де Мусси из Пьяченцы отмечал, что семье из девяти человек с двумя лошадями требовался минимальный годовой доход в 300 флоринов. В 1415 году богатый итальянский гражданин тратил на свадебные торжества 574 флорина. Преуспевающий ремесленник в эту пору зарабатывал приблизительно 18 флоринов в год. , а дополнительную сумму герцог получил от Джан-Галеаццо. Анжуйский использовал все возможности для сбора средств, требовавшихся «подлинному королю» на пути в свое королевство.

В шлемах с плюмажами, нагруженный подарками, герцог Анжуйский вместе с Амадеем и рыцарями с помпой покинул Милан. За ними следовало такое количество людей и повозок, что со стороны все «напоминало армию Ксеркса». Они двинулись на восток, к Адриатическому побережью, по обходному пути, ибо Флоренция, противопоставившая себя и герцогу, и Дураццо, не желала разорения и выслала отряд в шесть тысяч человек, которые заблокировал дорогу через Тоскану. По словам монаха из Сен-Дени, который, как и его товарищ, монах Уолсингем, косо смотрел на герцогов-мародеров, герцог Анжуйский и его аристократы тешили себя мыслью, что французские лилии распространяют повсюду «сладкий аромат славы». Во время похода они славили свое предприятие песнями и стихами, воспевавшими сказочное мужество французов.

Хотя герцог провозглашал намерение «улучшить судьбу церкви силой рыцарства», то есть силой оружия, применить эту силу против Урбана ему не удалось. Покинув побережье возле Анконы и вознамерившись перейти Апеннины в начале сентября, он не пошел на Рим, хотя решительным натиском вполне мог бы в это время взять город. Разведчики доносили, что «белый отряд» Хоквуда, обещавший защищать Урбана, задержался возле Флоренции по просьбе этого города. Герцог не согласился с советом Амадея Савойского и пошел к Неаполю по нижней дороге. Армии пришлось двигаться через ущелья и взбираться на вершины, «упиравшиеся в небо», и невзгоды подстерегали ее на каждом шагу. Горные отряды, действовавшие по указке Неаполя, нападали на обоз и на арьергард, охранявший повозки, так что в Казерту, город на расстоянии дневного перехода до Неаполя, Анжу прибыл намного беднее, чем был в начале пути. К рекогносцировке местности в средневековых войнах не прибегали, а потому схватки разгорались неожиданно и часто.

Настал ноябрь. Перед въездом на территорию Неаполитанского королевства герцог на неделю остановился в Аквиле для участия в приветственных церемониях, устроенных его приверженцами. Эта задержка дала время Хоквуду, отпущенному наконец Флоренцией, прийти на помощь Урбану. Герцог был вынужден решать быстро — и направил традиционный вызов Дураццо: потребовал, чтобы тот сообщил время и место сражения. Карл III не торопился с ответом. Укрепленный замок Кастель Нуово позволял рассчитывать на длительную осаду; Карл намеревался пересидеть герцога и истощить его ресурсы, после чего легко с ним расправиться, заодно вернув территории, которые герцог захватил. Сделав вид, что рад вызову, Карл заставил герцога двинуться далее и, маня битвой, изматывал армию противника на болотах.

К Рождеству герцог сильно забеспокоился, даже составил завещание, а граф Амадей, потерявший надежду на победу, предложил заключить мир. Герцог отказывался от своих притязаний на Неаполь, а Карл Дураццо должен был отказаться от притязаний на Прованс и обеспечить противнику безопасный проход к побережью и возвращение во Францию. От этих условий Карл III отказался. Договорились о сражении между десятью воинами с каждой стороны, но, как часто случалось, когда ставки были высоки, сражение это не состоялось.