Евгений Тарле - Сочинения. Том 3

С 1803 г., а в особенности с 1804 г., отношения между обеими державами стали изменяться к худшему, а в 1805 г. вспыхнула война, кончившаяся Аустерлицем. В 1806 г. первая половина года прошла в тревожных ожиданиях новой грандиозной европейской войны, а во вторую половину этого года Наполеон разгромил Пруссию, занял Варшаву, и произошла битва с русскими войсками при Пултуске. Война затягивалась и тяжело отражалась на интересах французской промышленности: не только разорение Пруссии, не только тяжкое положение Лейпцига и ганзейских городов, но и утрата русского рынка — вот что озабочивает французских промышленников. И любопытно отметить, что впервые за все царствование Наполеона именно эта война, война 1806–1807 гг., повлекла за собой полную утрату русского рынка.

Министр внутренних дел (Шампаньи) ответил в апреле 1806 г. Лионской торговой палате; жаловавшейся на стеснения, которые испытывает французская торговля с Россией, что пока мир не заключен, ничего сделать нельзя, но что это будет принято во внимание в момент заключения мира с Россией [9] Архив Лионской торговой палаты. Procès-verbaux des délibérations, 186 (заседание от 3 апреля 1806 г.). .

До 1806 г., как констатируют заслуживающие доверия документы, ни разу во время войн России с Францией торговые сношения между этими странами не прерывались: они продолжались при посредстве ганзейских городов [10] Нац. арх. AF. IV — 1060. A Sa Majesté l’Empereur et Roi , le 11 décembre 1806 (петиция Лионской торговой палаты). . Теперь ганзейские города попали во власть Наполеона, морская торговля прервана и, в частности, прервано сообщение между Гамбургом и Кронштадтом, Гамбургом и Прибалтийским краем.

Лионская торговая палата, побуждаемая не только фабрикантами шелковых материй, но и «всеми гражданами» Лиона, докладывает в декабре 1806 г., что вследствие прекращения сношений с Россией положение города становится «все более и более критическим» [11] Нац. арх. F 12 513 (AF. IV — 1060). Lyon, le 11 décembre 1806. La Chambre de commerce de Lyon à S. Е. Monseigneur de Champagny, ministre de l’Intérieur . . Она посылает в Париж (в министерство) доклад для представления императору, где в самых мрачных красках описывает экономическое положение Лиона и всей округи. Они извиняются, что нарушают общую радость, вызванную «невероятными успехами его величества» в прусской войне, но оправдываются грозящими городу бедствиями. Потребление как колониальных продуктов, так и вообще сведено до минимума. Сбыт мануфактурных товаров крайне уменьшился вследствие прекращения заказов из России и из Германии. Грозит беда — усиленная эмиграция рабочих из города, беда, трудно поправимая (вследствие технической выучки, которая требуется особенно в шелковой промышленности). Будущее мрачно еще и потому, что война теперь (в декабре 1806 г.) ведется у самых границ России: если война перейдет на русскую территорию, то курс русских денег еще больше падет, а между тем русские должны лионским негоциантам от 10 до 12 миллионов франков. Они просят у Наполеона субсидий, просят казенных заказов, а больше всего просят [12] Нац. арх. F 12 513. Lyon, le 21 novembre 1806. La Chambre de commerce de Lyon à S. Е. Monseigneur le ministre de l’Intérieur . , чтобы он не разорял лейпцигской торговли, так как через Лейпциг идет «от ½ до ⅝» всего количества вывозимых через Германию лионских мануфактурных товаров; и чтобы не было помех при передвижении торговых обозов от Лейпцига на Берлин и Кенигсберг (ибо из Кенигсберга товары идут дальше, через Митаву и Ригу, в Петербург) и от Лейпцига же на Бреславль и Варшаву (так как дальше товары идут через Гродно и Смоленск в Москву). Конечно, от Лейпцига эти товары везли в Россию уже немцы, поляки, отчасти сами русские, но дорога как к Варшаве, так и к Бреславлю была уже к концу 1806 г. в руках Наполеона, и лионские купцы были непосредственно заинтересованы в том, чтобы император не останавливал этого торгового движения от Лейпцига к востоку и к северо-востоку.

Что прямой торговли между Лионом и Россией нет, это вполне категорически подтверждает и Dubois, очень сведущий человек, долгое время при Директории управлявший торгово-промышленным и земледельческим отделом во французском министерстве внутренних дел. По его словам, лионский товар идет в Россию через ганзейские города и через Лейпциг и Кенигсберг [13] Dubois J. B. Du commerce français dans l’état actuel de l’Europe . Paris, 1806, стр. 354. . Но чем ожесточеннее становилась морская война, тем меньшей оказывалась торговая роль ганзейских городов и тем исключительнее роль сухопутья.

Итак (это подтверждает в другой бумаге и министр внутренних дел в докладе Наполеону), сухим путем французские товары шли обычно в обе русские столицы по таким маршрутам: в Петербург — через Берлин, Кенигсберг, Митаву и Ригу; в Москву — через Бреславль, Варшаву, Гродно и Смоленск [14] Нац. арх. AF IV — 1060. Доклад Шампаньи — Наполеону, от 8 декабря 1806 г. . Эти дороги на немецком своем протяжении находятся (в 1806 г.) в области военных действий.

Мало того. Французские промышленники боятся еще, что в ответ на беспощадный образ действий Наполеона в Германии Россия может прибегнуть к соответствующим репрессалиям. Ужасным ответом на конфискацию английских товаров Наполеоном в германских странах может, как опасаются этого французские промышленники, стать конфискация французских товаров Россией [15] Нац. арх. F 12 513 AF. IV — 1060. A Sa Majesté etc., 11 décembre 1806 (петиция Лионской торговой палаты). . Промышленники, умоляющие Наполеона пощадить Лейпциг и Гамбург, через которые идут их товары в Россию, настаивают, что общая сумма ввоза французских товаров в Россию ежегодно равна 80–90 миллионам франков, а нужно считать, что из этой цифры на долю лионских шелковых фабрик приходится 25 миллионов [16] Конечно, эти цифры весьма проблематичны. Дальше увидим, что в 1808 г. французское правительство определяло общую сумму французского ввоза в Россию в 45 миллионов франков, а в 1810 г. Коленкур уже считал цифру в 30 миллионов «преувеличенной». Что сбыт в Россию 1810 г. сократился сравнительно с 1808 г., это стоит вне сомнений; но чтобы в 1806 г. он был вдвое больше, чем в 1808 г., — маловероятно. . Между тем они несколько месяцев уже ничего не получают из России, потому что сношения между Россией и Гамбургом прерваны, а до сих пор все денежные переводы из Петербурга во Францию шли через Гамбург.

На все эти почтительные жалобы и петиции Наполеон не обращал внимания, пока шла упорная военная борьба с Россией, зимой 1806/1807 г. и весной 1807 г.

Но вот настали июньские события 1807 г.: битва под Фридландом, Тильзитский мир, свидание и союз между Наполеоном и Александром. Надежды французских торгово-промышленных кругов сразу оживились. Позволительно было мечтать о заветной цели — вытеснении англичан, так как на этот раз франко-русская дружба повлекла за собой немедленное и логическое последствие: разрыв (по крайней мере видимый) русско-английских отношений.