Андрей Васильченко - Тайные общества Третьего рейха

После начала процесса на Таузендом немецкая пресса докладывала: «Он скрывал суть своих опытов. И был по-своему прав, так как нигде не совершается столько краж, как в области химии. Таузенд рассуждает о связи музыки и химии, но заявляет, что никогда не планировал раскладывать вещество на атомы. Научная теория об атомах является собранием математических ошибок. Химические теории Таузенда в состоянии понять только те, кто обладает музыкальными талантами. Он пытался связаться с имперской канцелярией, чтобы провести экспертизу своих экспериментов. Его опекуном стал генерал Людендорф… При изготовлении золота Таузенду удалось ужать естественные процессы, которые длятся долгое время, в считаные доли секунды. После переговоров с Людендорфом он согласился предоставлять синтезированное золото, чтобы оно употребилось на благо немецкого народа».

Когда Таузенда спросили о доходах, которые он извлекал из «Общества 164», то он указал, что всего лишь получал зарплату, которая в год равнялась 10 тысячам марок, а также ему перечислялись 5 % от суммы собранных обществом средств. При создании «Таузендовского исследовательского общества» он учел прошлый опыт. Поэтому он изначально оговорил некоторые привилегии. Так, например, теперь он мог рассчитывать на 25 % от доходов общества, которые он мог направить в том числе на личные нужды. Но поскольку со временем у общества закончились все наличные средства, то приходилось искать новых кредиторов и инвесторов. Ситуацию, когда был подписан не самый выгодный для Таузенда договор с Людендорфом, Таузенд объяснил очень просто — он не решился отказать легендарному генералу, когда тот протянул ручку. Политическая ангажированность генерала Людендорфа, который являлся одним из основателей и лидеров национал-социалистического движения, имела и свои негативные последствия. Так, например, во время визита во Францию к Таузенду подошел журналист, который сообщил, что написал статью, которая назвалась «Алхимик Людендорфа». По сути своей, это был шантаж, так как журналист предлагал заплатить несколько тысяч марок «отступных». Это была плата за то, чтобы указанная статья не была бы опубликована в прессе. Однако журналист не сдержал своего слова — некоторое время спустя этот материал появился в социал-демократической прессе Германии. Кроме этого Людендорф был одержим «перспективными идеями», которые не всегда шли на пользу общему процессу. Например, он выделил сотрудника, который должен был помочь Таузенду спроектировать небольшие приборы, которые бы позволяли наладить производство золота непосредственно на дому. Планировалось, что эти приборы могли быть вручены всем безработным семьям во Фрайберге. Таким образом, они становились своего рода «наемными алхимиками», которые бы получали заработную плату, а результаты своего труда сдавали бы доверенным лицам генерала Людендорфа.

Во время дачи показаний выяснилось, что большинство сотрудников Таузенда и членов «Общества 164» являлись близкими к Людендорфу людьми. В данном случае учитывались сведения, изложенные торговым агентом Лемебрехтом Штреммелем, который в 1926 году являлся директором «Таузендовского исследовательского общества». Он показал, что многие из тех, кто теперь предъявлял претензии к Таузенду, «сами обхаживали его». Наиболее активно это происходило во время визита Таузенда в Бремен. Кроме этого было установлено, что именно генерал Людендорф был инициатором того, чтобы Альфред Маннесман лично посмотрел на эксперименты Таузенда. Штреммель заявил: «До получения результатов эксперимента он был настроен весьма скептически. Однако затем его удивление было не меньше, чем радость. Господин Маннесман получил кусочек золота… Господин Маннесман присоединился к обществу, сделав взнос в 100 тысяч марок. Половина этой суммы была предоставлена моим тестем Шульце. Эти средства были выданы в качестве займа… Участники общества относились к Францу Таузенду с огромным почтением. Многие назвали его «мастером». Дрезденский фабрикант Герберт фон Обвурцер обращался к Таузенду так, будто бы тот был генералом. Фабрикант даже невольно вытягивался перед ним по стойке смирно. Некоторые из господ буквально боготворили Таузенда». Позже был допрошен министр Август Ленце, который сообщил суду, что однажды к нему на прием пришел Альфред Маннес-ман. Промышленник хотел получить совет, а именно: как можно было использовать изобретение Франца Таузенда «с пользой для Отечества». В частности, Маннесмана интересовало, стоило ли в будущем создавать предприятия по производству золота в Германии или за рубежом. Кроме этого он подчеркнул, что если государство все-таки решится использовать это изобретение, то оно должно было стать секретным проектом. Маннесман опасался вмешательства стран Антанты и беспорядков в самой Германии.

Во время допроса уже упоминавшегося выше дрезденского фабриканта фон Обвурцера выяснилось, что отнюдь не подсудимый, а д-р Букелей являлся инициатором создания «Общества 164». Кроме этого он привел медицинское заключение, в котором сообщалось, что Таузенд приобрел заболевание, будучи облученным радием. В какой-то момент судья обратил внимание на то, что показания фон Обвурцера в некоторых местах противоречили друг другу. Так, например, до суда фон Обвурцер занимал в отношении Таузенда более критическую и даже агрессивную позицию. В ответ на это дрезденский промышленник заявил, что после изучения материалов дела пришел к выводу о несправедливом отношении к Францу Таузенду. Более того, фон Обвурцер заявил, что изобретение Франца Таузенда было феноменальным и ему лично было очень горестно, что дело приобрело «такой оборот». Поясняя свою мысль, он подчеркнул, что причиной многих неприятностей Франца Таузенда была его супруга, склонная к расточительству и жизни на «широкую ногу». «По сравнению с тем, сколько она тратила на наряды, приобретение замка Пашбах казалось просто незначительной покупкой». Свидетели подчеркивали, что супруга форменным образом вытягивала деньги. Не исключено, что она прибегала к шантажу, угрожая заявить газетчикам о попытках в массовом порядке произвести золото. Также она могла грозить, что расскажет членам «Общества 164» об отсутствии у супруга химического образования. При этом фон Обвурцер подчеркивал: «Мы все были хорошо знакомы с Таузендом. Конечно же, мы знали, откуда он происходил. Он никогда не делал из этого особой тайны. Мы вовсе не стыдились находиться в обществе человека, который был сыном простого жестянщика. Мы также знали, что у Таузенда не было академического образования. Однако это не имело никакого значения, когда мы видели успешный результат».