Василий Болотов - Лекции по истории Древней Церкви. Том IV

Сын Константина Лев ό Χάζαρις сделал попытку (и не безуспешную: «расположил к себе народ», έξευμενίσατο τον λαόν, правда, деньгами) оставаться в добрых отношениях и с иконоборцами и с иконопочитателями. «И недолгое время казался благочестивым и другом св. Богородицы и монахов, почему и митрополитов на первейшие кафедры выбирал из авв» [158]. Но иконоборчество не только не было отменено, но оставалось господствующим вероисповеданием. Поэтому преемник Никиты († 6 февраля 780 г.), «Павел честный чтец, родом кипрянин, блистающий словом и делом, после многих отказов в виду господства ереси, насильно рукополагается в патриарха константинопольского» [159], дав подписку при хиротонии — «не поклоняться иконам» (μή προσκυνείν εικόνας, 20 февраля 780 г.). Впрочем, до последнего года царствования Льва иконопочитатели не подвергались гонению. Но «в среднюю седьмицу поста» (τή μέση έβδομάδι των νηστειών. 28 февраля — 6 марта 780 г.) были арестованы, «как воздающие почитание иконам», несколько придворных (πρωτοσπαθάριος, κουβίκουλάριοι καί παρακοιμώμενοι) и подвергнуты истязаниям («άνηλεώς δείρας»), от которых один из них и умер (Θεοφάνης). Этот факт показывает, что в чуткой придворной сфере носились веяния предстоящей перемены, которая наступила скорее, чем можно было даже рассчитывать. 8 сентября 780 г. Лев (неожиданно — от карбункула? «άνθρακες») умер, и его супруга иконопочитательница Ирина(έξ Άδηνών) «благочестивейшая {стр. 543} с сыном своим Константином неожиданно свыше получает царство, — благочестивые начали дерзать, — и желающие спастись — беспрепятственно (см. выше 2, г) отрекаться [от мiра], и славословие Богу начало возноситься, и монастыри оправляться» [160].

31 августа 784 г. патриарх Павел, без ведома царицы, (по болезни оставил свою кафедру и принял пострижение в обители Флора (’εν τη μονή τών Φλώρου). Когда императрица с императором-сыном посетила его, он объяснил свое отречение от престола невыносимо тяжелым положением «церкви Божией, притесняемой и отторгаемой от прочих кафолических кафедр и анафематствуемой» [161]. Это было прологом к восстановлению православия. Павел вскоре скончался, указав государственным сановникам на необходимость вселенского собора для восстановления иконопочитания. «Тогда начались дерзновенные речи и споры всех о святых и досточтимых иконах» [162].

Когда в присутствии всего народа во дворце Ирина поставила вопрос о преемнике Павлу, «все единодушно сказали, чтобы не быть иному, кроме Тарасия секретаря» [163]. Это был избранник, намеченный уже самою императрицею. Тарасий непременным условием своего согласия на принятие выбора поставил восстановление общения константинопольской церкви с православною церковью востока и запада чрез посредство вселенского собора. Условие было принято, и 25 декабря 784 г. Тарасий был рукоположен в патриархи. Немедленно были приняты меры к созванию вселенского собора. С арабами недавно (782 г.) был заключен (политически бесславный) мир; поэтому была возможность «τά συνοδικά» Тарасия «καί τον λιβελλον τής πίστεως αυτού» отправить не только в Рим, но и к восточным патриархам, вместе с приглашением на собор от императрицы.

{стр. 544}

Папа Адриан I (1 февраля 772, † 25 декабря 795) прислал ответные послания императрице и патриарху. Он признал несомненное православие Тарасия и вступил с ним в общение; он радовался и ревности патриарха и императрицы о восстановлении иконопочитания, хотя и выражал желание, что лучше бы восстановить иконы «sine synodi actione», на основании согласия иконопочитания с святоотеческим преданием, из которого в послании папы приведены были избранные места. Но в посланиях есть и такие подробности, в которых чувствуются зловещие тени приближающегося разделения церквей.

а) Усиленно напоминается императрице — подражать Константину и Елене, «которые святую, кафолическую и апостольскую, духовную мать вашу, римскую церковь, возвысили, и с прочими православными императорами почитали, как главу всех церквей » [164]. Обещается благоденствие и слава, «если, следуя преданиям православной веры, вы примете суд церкви блаженного Петра (add.: и Павла), князя (= верховных) апостолов, и всем сердцем возлюбите наместника его (= их)» [165]. В пример таких отношений к римской церкви папа приводить легенду о крещении Константина В. в Риме. «Кафолическая и апостольская римская церковь» называется irreprehensibilis («= τήν άκαταληπτον»).

б) Папа просит («poscimus») о возвращении «патримоний апостольских» римской церкви, а равно и возврата ей права епископских хиротоний в областях, подчиненных константинопольской кафедре Львом Исавром. В виде косвенного примера указывается на щедрые пожертвования франкских королей, победоносных и благоденствующих.

{стр. 545}

в) Папа не мог удержаться и от полемики против обычного титула патриархов константинопольских «οίκουμενικός». «Мы не знаем, написан ли (титул «вселенский» в императорском указе) по неведению, или же вследствие схизмы или ереси нечестивых; во всяком случае, мы убедительно просим ваше императорское могущество, чтобы титул „вселенский“ (universalis) не употреблялся в его писаниях, (α) потому что он является противоречащим постановлениям святых канонов или решениям святых отцов; (β) ведь если кто-нибудь пишет (себя) „вселенским“, поставляя себя выше превосходящей его святой римской церкви, которая есть глава всех церквей Божиих, то, очевидно, он объявляет себя противником святых соборов и еретиком. Потому что, если он есть „вселенский“, то он отличается тем, что он имеет первенство пред кафедрой даже и нашей церкви, а это является для всех верных христиан смешным: так как во всей вселенной Самим Искупителем мира даны главенство (principatus) и власть блаженному ап. Петру, и чрез этого апостола, которого заместителями, хотя и недостойными, являемся мы, святая кафолическая и апостольская римская церковь постоянно доднесь и во веки содержит главенство и авторитет власти» (и это видимо «jure divino»?). Смысл этого «авторитета»: «Эта заповедь (Господа ап. Петру об управлении церковью: «beatus Petrus apostolus per Domini praeceptum regens ecclesiam») никакою другою кафедрой вселенской церкви не должна быть осуществляема в большей степени, нежели первенствующей (римской кафедрой), которая каждый собор и утверждает своим авторитетом, и охраняет непрерывным руководительством». Папа ставит здесь свой авторитет выше соборного, — постановление собора, не авторизованное папою, не имеет силы. «Поэтому, заключает папа, если бы кто стал — чему мы не верим — называть его (константинопольского патриарха) „вселенским“, или соизволять этому, пусть знает, что он чужд православной вере и противник нашей святой кафолической и апостольской церкви» [166].